После второй порции «шила» у них произошёл откровенный разговор.
Мичман Матулас напоминал ему главного старшину Ольшанского: такой же высокий, плечистый, покладистый, с пронзительным взглядом. Одним словом, внушал доверие. Мишка поинтересовался:
– Товарищ мичман, могу я спросить у вас кое о чём?
– Валяй.
– Вы отстаивали мою кандидатуру в штабе флота?
– А-а, вот ты о чём, – усмехнулся мичман. – Было такое дело.
– Я что, чем-то не устраивал политотдел? Были какие-то претензии ко мне?
– Раз я говорю, что отстаивал, значит были.
– И какие, если не секрет?
– Твой хвост в тринадцать нарядов, которые ты приволок с собой, сильно насторожил моих командиров.
– Поня-ятно, – протянул Мишка, и на скулах у него прокатились желваки. – Инструктор Тарасенко облагодетельствовал меня так. Но почему ваш выбор остановился именно на мне?
– Э-э, брат, тут целая история, – мичман снова усмехнулся. – Я в Клайпеде мичманское училище окончил, отправили на Север. Рассчитывал на лодку попасть, а руководство поступило иначе. В морской дивизион подвижных средств связи турнули. Со специалистами ЗАС там вакуум образовался. Командование флота поставило задачу подготовить грамотный экипаж для отправки в особую командировку. Куда – не говорили. Но тут и гадать не требовалось. По радио каждый день трезвонили про конфликт между Израилем и Египтом. Так вот, поскребли штабисты в отсеках и нашли мне одного специалиста ЗАС, грамотный парень был.
– Почему был?
– Потому что поскользнулся на ровном месте и упал головой на металлическую скобу. Ну ту, что обычно ставят перед входом в здание для чистки обуви от грязи. Потерял зрение, его комиссовали. А второй специалист не вернулся из моря.
– С К-8, затонувшую в Бискайском заливе? – выдохнул Мишка.
– Да, он был оператором ЗАС на «восьмёрке». Не везло ей с самого спуска на воду. Три раза рвалась труба контура охлаждения реактора, несколько раз пожары в отсеках случались.
– Это правда, что я направлялся на эту лодку? – спросил Мишка для уточнения, хотя узнал об этом ещё во флотском распределителе от дежурного офицера по «строжайшему секрету».
Их оставалось только трое матросов, за кем не явились «покупатели» до первомайских праздников. У них были разные специальности, но все трое должны были обрести свой угол на К-8.
– А ты разве не знал? – удивился Матулас.
– Догадывался, – слукавил Мишка. – Всех прибывших тогда развезли по кораблям, а нас троих оставили в распределителе на все праздники, да ещё и на авральные работы привлекли.
