– Что ты делаешь? Отпусти её! Она же ребенок, – пыталась защитить меня Айлин.
– Заткнись! – ударил. – Вырастит и станет такой же шавкой, как ты.
Он прижал меня ещё сильнее, так что я прямо упиралась носом о его конечность. Его мужской орган был в моем рту, и он вибрировал им – вперед назад. Орган опух и стал ещё сильнее и тверже. А после из него полилась какая-то сладкая гадость, которую он заставил проглотить.
– Глотай, я сказал! – он держал меня за волосы и кричал, – глотай!
Я с трудом проглотила этот ужас, а после… – на странице снизу высохший след слезы, я перевернула дрожащей рукой страницу.
– Отпусти её! Она же твоя дочь, как ты так можешь?
Он вновь ударил её, а после приказал ей уйти и молчать об этом. А иначе, он оторвет ей язык. Отец вышел и, закрыв дверь на ключ, оставил его в замочной скважине. Я поползла к двери и хотела закрыться в своей комнате. из-за слез, я плохо видела и все плыло. Даже сейчас я плачу, вспоминая это все.
Дорогой дневник, мой отец, мой родной папочка, пять дней назад жестоко обошелся со мной и решил меня чести, сзади и спереди. Я кричала, плакала, отбивалась, но он не отпускал меня и бил. Бил, бил до тех пор, пока я не потеряла сознание, и у меня уже не было сил отбиваться от него. Когда я очнулась, он запретил мне говорить об этом, кому-либо.
– Если ты кому—нибудь скажешь об этом, то я убью твою любимую маму у тебя на глазах, а после и тебя. – Это было для меня самым худшим заявлением, поэтому я терпела и терплю все эти унижения. Я очень сильно люблю маму и не хочу, чтобы с ней что-то случилось, поэтому я молчу. Два раза в неделю, он использует меня в своих целях с утра до самого вечера. Я скрываю это всего от родных, и лишь Айлин знает, обо всем происходящем. Лишь она знает и только ей, я могла раскрыть свою душу и теперь тебе, мой дорогой дневник. Потом ещё напишу». – Я перевернула страницу и увидела, что следующая запись была сделана три года спустя. Меня охватил озноб и я начала дрожать, в комнате стало как-то слишком холодно, а под одеялом чересчур жарко. Но, несмотря на это, я продолжала читать:
«08.09.2008
Дорогой дневник, прости, что не писала целых три года. Не было необходимости, несмотря на то, что отец продолжал свое зверское насилие надо мной. Почему зверское? Он начал избивать меня, резать во время половых отношений и оскорблять. Никто из членов семьи не знал о том, что происходило со мной два раза в неделю с утра до вечера, пока их не было дома. Моим спасением была Айлин, которой я могла все рассказать и излить душу. Так же, с недавних пор, мы начали с Айлин проводить восстановительные работы по моему телу. Когда я рассказала ей о том, что теперь ненавижу мужчин и никогда не выйду замуж – эта азербайджанская девочка, показала мне, что любить можно и не так больно, а нежно и страстно. Практически каждый вечер я сбегала к ней, и она проводила «восстановительные работы» над моим телом и душой. Отец бывал у неё, но реже обычного. Конечно, зачем ему она, когда у него есть игрушка дома, в моем лице?
