– Это мы исправим. Дай только перевести дух, и я выведу вас отсюда.
– Хельга, ты слышала? – строго проговорила мать. – Отправляйся к себе.
Хельга услышала совсем другое.
– Но мы увидимся сегодня? – взмолилась она, отыскивая подтверждения своей надежды в усталых глазах Роберта.
Он кивнул, мягко высвобождаясь из ее объятий.
– Закончи свое письмо, – добавила мать. – Роберт найдет способ передать его сыну.
– Конечно! – Хельге и самой не терпелось написать Генриху о неожиданной чудесной встрече.
Она ушла счастливая. Ей казалось, что вот все и решилось: дядя Роберт прилетел на самолете и теперь сможет переправить всю семью в Баварию или другое безопасное место – они спасены! Отец, конечно, останется, но препятствовать Роберту не станет. Только бы мама согласилась отправиться с ними.
Хельга вернулась в детскую и объявила сестрам:
– Нас вывезут через два дня. Или мы уйдем.
Девочки без лишних вопросов стали собирать игрушки и складывать их в разложенный на полу чемодан. Хельга и сама не понимала, откуда такая уверенность. Она просто чувствовала, что наконец-то появился человек, на которого можно положиться. Он смог пробраться под огнем артиллерии в осажденный город, он самый отважный из тех, кого она знает. Без сомнения, именно за ними он и прилетел.
«Генрих, я видела твоего папу!!! – писала она в письме. – Он здесь, он с нами!!! Я тебе сейчас все расскажу! Он сейчас спит. Он очень устал…»
Через несколько часов за Хельгой пришли. Кухарка передала, что мать и обергруппенфюрер Лей ждут ее в нижнем бункере.
– Вы должны надеть пальто, – предупредила фройляйн Манциали.
Хельга собралась за минуту. Ей хотелось позвать с собой Хельмута, но он так мило развлекал девочек инсценировкой истории из книги, что она передумала. В любом случае все они скоро уедут, слоит ли волновать его сейчас?
Мать и дядя Роберт, вымытый и переодетый в серую полевую форму СС, ждали ее на лестнице. Вместе они поднялись в сад рейхсканцелярии. Хельга удивилась резкой перемене, произошедшей за несколько дней. Повсюду среди развалин зеленела трава, прикрывая раны, нанесенные артиллерией, и облагораживая все вокруг. В самом центре сада зияла черная воронка, по краям которой росли нежно-лиловые крокусы. Хельга хотела подойти поближе, но мать не разрешила:
– Это может быть опасно, – сказала она. – Оставайся рядом с бункером. Можешь посидеть на том поваленном дереве.
Хельга послушно отошла в сторону и села на широкий, должно быть вековой, ствол. Дядя Роберт сам принес ей несколько крокусов.
