– Добрый вечер – обратился он к нам, приподняв шляпу в качестве приветствия – Пусть господа и дама меня извинят, но меня разбирает любопытство…
Эту загадочную фразу он произнес на неплохом русском языке. Русский? Впрочем, фраза было составлена слишком правильно, как будто по учебнику, к тому-же в его речи был слышен сильный и совершенно незнакомый акцент. На меня пристально и немного вопрошающе смотрели совершенно бесстрастно его странные глаза. Если права поговорка, что "глаза – зеркало души", то это зеркало было мутным.
– Что бы вы хотели знать? – подчеркнуто вежливо спросил я.
– У меня очень чувствительные уши – он как будто извинялся за то, что подслушивал нас – Странная вы компания. Один из вас говорит на верхне-немецком, второй на венском диалекте. Ваша дама, в свою очередь, неплохо знает немецкий, а ее польский почти идеален, но все же не ее родной язык. А с вами, молодой человек, еще интересней. Вы говорите по-русски как на родном языке и все же я слышу некий акцент, который меня озадачивает. И поверьте мне, озадачить меня нелегко.
Я с удивлением посмотрел на него. Никогда не думал, что говорю по-русски с акцентом. Впрочем, у меня не было ни малейшего сомнения в том, какой это акцент.
– Да, да. Вы говорите чисто, почти идеально, но тяните окончания слов там, где русский бы заикался – и он снова повторил – У меня очень чувствительные уши. И еще, меня очень удивил тот язык, на котором вы недавно говорили. А ведь я знаю все языки Галиции, даже идиш.
Тут он произнес длинную фразу, заставившую Двору вздрогнуть и перейти в тень, нам за спины. Карстен снова сунул руку в карман.
– Напрасно, молодой человек – укоризненно сказал загадочный человек по-польски – Ведь на самом деле у вас нет оружия. Нет его впрочем и у меня… – тут он сделал эффектную паузу и закончил – …к счастью.
Карстен угрюмо молчал, даже не произнося своего "Ich verstehe nicht". Тем не менее незнакомец быстро и уверенно выстрелил в него какой-то немецкой скороговоркой и обратился ко мне, снова перейдя на русский:
– Вам и, в частности, вашей девушке не следует меня бояться. Впрочем, я не сомневаюсь, что у нее есть достаточно убедительные документы фольксдойче. Я и сам фольксдойче III-го класса, хоть и не горжусь этим. Подозреваю, что и у вас, молодые люди, есть солидные документы, возможно даже и подлинные. Уж нет ли на них такой знакомой подписи рейхсфюрера?
Так вот оно что. Мне не следовало забывать, что это был уже ХХ-й, а не Х-й век и познаньская ориентировка легко могла опередить нас по телеграфу. Неужели нашего появления ожидали именно в заведении пана Вуйчика? Заверению об отсутствии оружия я бы не стал слишком доверять, но незнакомец стоял недостаточно далеко от меня, чтобы успеть этим оружием воспользоваться. Возможно, на улице была засада и загадочный человек просто провоцировал нас. Но нет, тут явно было нечто другое и это меня беспокоило еще больше, как может беспокоить неизвестное и непонятное. Наверное, все это было написано у меня на лице, потому что он усмехнулся и сказал:
