Машинально я потянулся за смартфоном, в надежде заснять эти нетленные произведения искусства, чтобы показать их потом Ане. Разумеется, никакого смартфона у меня не оказалось, да и быть не могло. Оставалась лишь надежда найти эти шедевры в Сети, когда я наконец до нее доберусь. "Если доберешься!" – привычно съязвил ехидный внутренний голос. Однако, сие мерзкие картинки вызывали неожиданные мысли. Действительно, почему здесь в городе с преимущественно польским населением, в польском ресторане, висели плакаты на украинском? Правда висели они в туалете, но в этом, судя по всему, было виновато извращенное чувство юмора пана Вуйчика. Пока что было похоже, что ведомство доктора Геббельса разыгрывает украинскую карту. Опасная это была игра для немцев и "дубина народной войны", судя по поведению бандеровцев в ресторане, грозила стать обоюдоострой, что обычно не свойственно дубинам.
Когда я вернулся в залу, там назревали события. На столе у троицы уже появилась вторая бутылка и двое пытались удержать третьего, пытающегося подняться. Наконец, ему это удалось и он направился к нашему столику, пройдя мимо меня, но не обратив внимания. Выглядел он вполне прилично, в коричневом двубортном костюме и при узком черном галстуке. Смущали лишь его черные, как смоль, усы, такие же темные густые брови и мутноватые, несколько навыкате карие глаза. И хотя от бровей и ниже он был черен как грач, голова его блистала свежевыбритой лысиной. "Оселедца" я впрочем не заметил. Подойдя к моим друзьям, он молча уставился на Двору. Эта немая сцена продолжалась с полминуты, пока Юрген не поинтересовался "Was?", а Карстен сунул руку в карман, хотя "вальтер" без патронов мы оставили Апфельбауму.
– Клим, припини зараз же44! – крикнул издалека темно-русый красавец в светлом пиджаке поверх вышиванки.
Я поспешил к нашему столу, но Клим уже завис над ним и громогласно заявил, по прежнему глядя на Двору:
– Яка файна дівчина, ось тільки чому так на жидівку схожа?45
При этом он попытался было потрепать ее по щеке правой рукой, держа левую за спиной, как белогвардейский офицер в довоенном фильме.
– Клим! – предупреждающе закричал красавец.
Он поднялся, явно стремясь унять приятеля. Карстен, охнувший от боли в перевязанной груди, и Юрген тоже начали приподниматься, но я успел раньше. Вывернуть кисть левой руки Клима получилось у меня не хуже, чем в учебке много лет назад. Тот ткнулся носом в скатерть, демонстрируя бритый череп, чудом разминулся с пивной кружкой Юргена, взвизгнул и попытался вырваться, но у него не получилось. Медленно выговаривая слова, я произнес наставительным тоном:
