– Кто эти люди? – спросил пожилой, указывая на нас – И зачем этот маскарад?
– Мы не знаем – ответила девушка с ружьем – Они пришли без пароля.
– Пришлось их впустить, чтобы не подняли шум – виновато произнес парень.
Пожилой поляк дунул на свечу в его руке и все три лица мгновенно исчезли в темноте, оставив лишь расплывчатые тени.
– Обыскать их! – уверенным голосом приказал он.
Это явно был опытный персонаж, хотя бы судя по тому, что одну руку он не выпускал из кармана своего теплого полушубка. И, хотя это была левая рука, я бы не стал обольщаться на его счет. Сиплый парень стал неумело ощупывать меня, нашел бумаги Аненэрбе и передал их Мире. Потом он перешел к Карстену, нашел такие-же бумаги и тоже передал их Мире. Вслед за бумагами последовал фонарик, напечатанные на принтере рейхсмарки и медная мелочь, полученная Карстеном от кондуктора автобуса. Вдруг парень вздрогнул, испуганно взглянул Карстену в лицо и перевел взгляд на Миру.
– Что там еще, Лейб? – спросила она.
Тот молча показал ей пистолет. Второй поляк присвистнул.
– Пустой – сказал Лейб, неумело вытащив обойму и неловко сунул оружие себе в карман.
Я удивленно посмотрел на Карстена. Он что, не знал, что в юргеновском "вальтере" не было патронов? Но тот по-прежнему смотрел только на девушку с ружьем. Мира просмотрела наши бумаги, подсвечивая себе конфискованным фонариком, и удивленно подняла брови.
– Что это за подпись? – спросила она, протягивая наши бумаги пожилому.
Тот взял их в руки и начал рассматривать, пока Мира ему подсвечивала, а молодой поляк заглядывал через плечо. Лица офицера не было видно, я лишь заметил. как он бросил быстрый взгляд на Карстена, потом на меня и снова уставился в бумаги. Молодой снова присвистнул и тоже посмотрел на нас.
– Подпись… – задумчиво произнес пожилой – Интересная тут подпись.
– Пан Поважный, что такое Аненэрбе? – спросил Казимеж – И что этой Аненэрбе от нас надо?
– А вот это мы сейчас выясним – хмуро пробормотал Поважный – Мало над нами экспериментов проделывали.
Он явно представлял чем занимается организация Эберхарда.
– Пристрелить их обоих, да и дело с концом – кровожадно заявила девушка с ружьем.
Поважный отмахнулся от нее, как от мухи, не обращая внимание на хищные стволы двустволки, и обратился к Карстену по немецки. Тот, не отрывая завороженного взгляда от стволов ружья, ответил ему через плечо нечто небрежно-короткое, из которого я разобрал только "Österreicher30". Мой подельник вел себя очень странно. Казалось что ничто вокруг: ни враждебные возгласы, ни мрачная обстановка бункера, ни опасная подпись под нашими сопроводительными бумагами, ничто его не волнует, кроме обрезов стволов двустволки, смотрящих ему прямо в грудь. Недоуменно посмотрев на него, Поважный обратился по-немецки ко мне.
