Меня бесит, что меня перевели из Беллингема. Я злюсь, что мне приходится ходить по такому тонкому льду в драгоценной, претенциозной школе Роли, и еще больше злюсь на себя, что, кажется, не могу очистить свою гребаную голову. Видите ли, я не могу перестать думать о девушке в мешковатых футболках и грубых высоких ботинках. Не могу выбросить из головы ее непослушные золотисто-каштановые волосы и пронзительные голубые глаза. Когда я иду из одного класса в другой, то стараюсь не смотреть, но всегда знаю, где она.
И, что самое поганое, чем больше слухов я слышу о ней... тем больше злюсь. Эта девушка со стальным хребтом. Она обнажает зубы на весь мир каждый раз, когда я вижу ее с высоко поднятой головой, с угрозой в глазах, как волк, загнанный в угол, готовый драться по любому поводу.
Я уже привык задерживать дыхание рядом с ней. Куда бы ни пошла Сильвер, за ней следует гнетущее напряжение, можно даже почувствовать, как оно покалывает кожу словно электричество. Не знаю, почему и когда я принял это решение, но я понял, что жду, когда что-то произойдет, когда чиркнет спичка или взметнется кулак в ее сторону... и я готовлюсь стереть с лица земли всю гребаную школу, чтобы защитить ее.
Это так чертовски глупо.
Мне не следует вмешиваться.
Это не мое гребаное дело.
Я должен уйти и позволить ей самой разобраться со своим дерьмом.
Потому что, насколько я могу судить из моего молчаливого наблюдения и ожидания совершенно ясно, что Сильвер Париси ненавидит меня.
— Алекс? Эй? Какой сегодня день, милый? Потому что, согласно моему расписанию, сегодня понедельник, а понедельник не входит в твой список посещений.
Черт возьми!
Я вытряхиваю Сильвер из своей головы, пытаясь сосредоточиться на женщине передо мной, но на самом деле трудно по-настоящему увидеть социального работника. Они все одинаковые. Эта женщина, Ронда, одета в яркую розовую рубашку с цветочным принтом, и ее серьги такие большие, что они практически лежат на плечах, что отличает ее от других клонов, с которыми мне приходилось иметь дело в прошлом. По крайней мере, у Ронды есть хоть какая-то индивидуальность, которая вносит изменения, но в конце концов она все еще администратор. Приукрашенная канцелярская крыса, ставящая галочки, мыслящая самыми прямыми линиями, не желающая принять даже малейший изгиб, чтобы приспособиться к кому-то другому.
— Теперь я должен работать по средам, а эта сука не разрешает мне приходить по выходным.
Ронда делает вид, что корчит рожу; ее серьги дико раскачиваются, когда она дергается в притворном удивлении.
