Пока он смотрел на картину, под столом раздались кряхтенье и стоны, и Боннар, до этого неподвижно валявшийся на полу, зашевелился.
Этьен усмехнулся, переводя взгляд на него. Надо утешить обманщицу, что никакого убийства не было. Хотя… этого мерзавца достало бы пришибить. Но сейчас Этьен испытал несказанное облегчение, что художник жив.
Хватаясь за стол, Боннар поднялся на ноги, вытирая рукавом кровь с разбитого лица, помотал головой и заметил Этьена.
Глаза – сначала пустые, затуманенные, понемногу прояснились, и Боннар хохотнул:
- А, это ты! Видал, как твоя шлюха меня отходила?
- У нее твердая рука, - согласился Этьен, шагнув вперед. – А теперь я еще добавлю.
Он ударил художника в челюсть, отправив его обратно под стол.
Этьен подождал, не пожелает ли Боннар ему ответить, но художник с трудом поднялся и сел в кресло, щупая челюсть.
- Ну и семейка, - хмыкнул он.
- Что есть – то есть, - Этьен прошел к стенному шкафчику. – Выпивка найдется?
- Там бутылка бренди, - сказал Боннар. – Бокалы на верхней полке.
Этьен налил себе и ему, пригубил бренди – очень недурное, надо сказать - передал бокал художнику и встал напротив картины, рассматривая и потягивая крепкий напиток, пахнущий кедром и виноградом.
- Что, хороша? – с вызовом спросил Боннар, осушив бокал почти до дна. – Твоя жена! Она позировала мне… - он скривился, прикоснувшись к ссадине на лбу. – Зачем было портить? Отличная картина!
- Отличная картина, - подтвердил Этьен. – Могу подсказать, кому сможешь продать ее по сходной цене.
Боннар допил бренди, поморщился, и только тогда посмотрел на Этьена внимательно:
- Тебе плевать, что ты рогоносец? Что я спал с твоей женой?
- Плевать, - сказал Этьен, забирая бутылку и подливая Боннару еще. – Но больше не трогай ее, если сама не захочет. Иначе будешь иметь дело со мной. И я уже тебя не пожалею. Всплывешь где-нибудь в Ньере.
Боннар сделал большой глоток, крякнул, и помолчал с полминуты, что-то уясняя для себя.
- И тебе все равно, что я спал с ней? – спросил он, недоверчиво покачав головой, и тут же охнул, потирая затылок.
- Да мне все равно, что полгорода с ней спали, - Этьен тоже допил бренди и поставил бокал на стол. – Но с кем ей спать – решает только она. Понял?
Художник начал хохотать, и смеялся, пока слезы не потекли из глаз. Он вытер их тыльной стороной ладони, потом поднялся из кресла, налив еще бренди, выпил, и хлопнул Этьена по плечу.
- Я не стану подавать в суд на Розалин, - сказал Боннар уже совсем другим тоном – как будто обсуждал выгодную сделку. – Черт! В голове все звенит… Где-то тут были галеты… - он пошарил в ящике стола и обнаружил пару закаменевших от давности галет. Предложив одну из них Этьену, вторую он макнул в бокал, а потом сунул в рот, захрустев. - В конце концов, - сказал он с набитым ртом, - ты прав. В любви все решает женщина. В этот раз она не захотела меня, кто знает – может, захочет потом. Она ведь та еще чертовка…
