Квартира находилась на десятом этаже. Старая деревянная дверь оказалась не заперта. Когда мы вошли, в нос ударил запах гнили. Словно здесь труп разлагался уже неделю. Нас встретили полчища мух, кружащие в прихожей. Их рассадник находился на кухне и сортире с распахнутой дверью, и было непонятно, откуда из этих двух мест воняло сильнее.
Квартира оказалась большой трёхкомнатной, но коридор — довольно узкий. Он вёл прямиком в зал, по пути к которому имелись ещё две двери. Одна из них была закрыта.
— Обстановочка у тебя, прямо скажем, не очень, — прокомментировал я увиденное.
— Конечно! Да они всё загадили, — расстроенным голосом воскликнула Олеся. — Не разувайся. Тут пол немыт.
Предупреждение оказалось излишним: у меня даже мысли не возникло снимать ботинки, когда я увидел затоптанный линолеум, на котором валялись использованные шприцы.
Мы прошли в первую комнату. На кровати лежал парень. Он поднялся и вперил в нас пустой равнодушный взгляд, словно не понимал, кто мы такие, и ему было абсолютно на это плевать.
Он почесал свою щетину, а потом лохматую шевелюру. Было сложно определить его возраст. Лицо — обрюзгшее, зубы — жёлтые, под глазами — синяки. Сам — сгорбленный, худой, на предплечьях живого места нет — все исколоты.
Олеся вошла первой.
— Ах ты, мразь, — процедила она. Девушка схватила стоящий в углу деревянный стул, подскочила к парню, да как огрела его стулом по спине. Парень свалился на пол, закрывшись костлявыми руками, Олеся же подняла стул над головой и снова обрушила на брата.
— Какого хрена творишь, овца тупая? — завопил тот.
— Гнида! Я тебя убью! — стул третий раз опустился на голову несчастного наркомана. Даже ножка сломалась. Парень завывал, матерился и умолял прекратить.
Услышав шум, из зала в коридор выползли четыре существа, похожие на людей. Среди них даже была женщина. Выглядели они ничуть не лучше, чем брат Олеси: у одного лицо покрыто отвратительными пятнами, у другого почернело левое запястье, а на тыльной стороне ладони зияла язва. Вот, наверное, поэтому тут и стоял такой душок: они же все гниют заживо.
— Чего тут происходит? — спросил вяло мужчина с почерневшей рукой.
— Так, все на выход! — скомандовал я.
Наркоманы сгрудились в коридоре. Они лениво переглянулись, не понимая, что от них хотят.
— Быстро, я сказал. Пошли! — грозно повторил я.
За моей спиной доносились грохот стула, причитания и крики брата и матерная брань Олеси.
— А что случилось-то? — промямлила женщина.
