— Ты поможешь? — снова спросила она.
— Не знаю, — вздохнул я. — Где живёшь хоть? Местная?
— В Северном. Пятый микрорайон. Новостройки. Там у нашей семьи квартира. Но я не могу туда вернуться. Там — брат.
— Родители где?
— Померли.
— Родственники?
— Они далеко, и им не до меня.
— А зачем брат тебя продал?
— Нужны были деньги на наркоту. Все его дружки — наркоманы. У нас в квартире сейчас притон. Я не знаю, где жить.
— Паршиво, — вздохнул я. — А сама учишься или работаешь?
— Работала. В пиццерии. Я до шестого общего доучилась и пошла работать. У тебя закурить не найдётся?
— Не курю. Послушай, ты, конечно, извини, но у меня у самого проблем вагон. Вряд ли что-то смогу для тебя сделать, — произнёс я. — Понимаешь?
Девушка грустно кивнула.
Потом мы разговорились. Олеся рассказала, как брат подсел на наркотики полтора года назад. Поначалу это было почти незаметно, а странности в поведении списывали на дурной характер. Потом из дома стали пропадать вещи. Отец ничего не делал — он беспросветно бухал, отчего и скопытился, схватив сердечный приступ на пятидесятом году жизни. Мать померла ещё раньше — несчастный случай на производстве. Вскоре брата выгнали с работы, денег стало совсем мало, в квартиру всё чаще стали наведываться его дружки. И вот пять дней назад вечером пришли несколько дагестанцев и просто забрали Веру, отвезли сюда и заперли с другими девушками. Тут-то она и узнала, что это работорговцы, и её, скорее всего, перепродадут в какой-нибудь подпольный бордель.
— Они приходили к нам постоянно, — сказал Олеся, — и… — но дальше она недоговорила, лицо её приобрело страдальческий вид, и девушка снова чуть не расплакалась.
— Кто квартиру оплачивает? — перевёл я разговор. — Почему вас ещё не выгнали?
— Квартира наша, — объяснила Олеся, — у нашей семьи раньше был дом в пригороде, а пятнадцать лет назад, когда начали отстраивать район Северный, нам предложили обменять дом на квартиру в новостройке.
Пока Олеся рассказывала свою душещипательную историю, я не отрывал взгляда от дороги. На улице начало светать. В предутренних сумерках вырисовались дымящие трубы огромного предприятия поблизости. Вдали забрезжил свет фар.
— Спрячься, — приказал я, — пока не знаю, кого к нам принесло.
Впрочем, скоро стало понятно, что это ехал седан капитана Лаптева.
Машина остановилась, капитан вылез и осмотрелся. Я вышел навстречу.
— Зачистка местности произведена, — сказал я. — Противник ликвидирован, гражданские освобождены.
