— Не рычи, — снова вывел меня из раздумий недовольный голос. — Вроде не маленькая уже, чтобы не контролировать себя.
— Я не… — вдруг запнулась, поняв, что слова звучат ворчанием, мало напоминающим речь. Испуганно вздрогнула, но в темноте никто не заметил заминки. Меня просто втолкнули в домик, который мог стать могилой. Ведь первый оборот, который грозил наступить у меня, способен убить. Меня. Или тех, кто по наивности оказался рядом.
Глаа 63
ЛАКМИ
Мужчины уселись за столиком у окна и с азартом ели только что принесенную пиццу. Аромат непропеченного теста раздражал ноздри наряду с запахом подгнившего помидора и старого сыра.
— Зря ты отказалась, — заявил койот с набитым ртом. — Вкусно ведь.
Мне же эта еда не казалась аппетитной. Желудок крутило от голода, но мысль о том, чтобы наполнить его дрянью из картонной коробки, коробила.
— И давно тебя тошнит? — колко поинтересовался охотник, когда второй похититель ушел в ванну, примыкающую к гостиной.
— О чем ты? — не сразу поняла я.
— У тебя изменился характер, настроение неустойчивое, на еду не смотришь, хотя в животе урчит, — нараспев произнес он. — Я может и не самый умный в округе, но знаю, что обычно такие признаки бывают у брюхатых.
— Ты прав, — признала с кислой миной. — В том, что не очень умный.
— И злишь меня, будто подросток, — хмыкнул чужак, облизывая пальцы. — Мне ведь все равно. Главное, чтоб заплатили. Но вот тебе придется туго. Тод не потерпит приплода от чужого мужика.
— Он не имеет на меня прав. Я состою в общине Монетска, — про невозможность забеременеть я не решилась говорить. Ни к чему нарушать данное слово. — Зря ты не выяснил подробности…
— Это можно опротестовать.
— Да зачем я ему? — от обиды стало тяжело дышать. Десна ныли.
— Ты ведь и впрямь не знаешь, — охотник подошел ближе и опустился в соседнее кресло. — Серьезно?
— Просвети.
— Твой отец…
Я вздрогнула, вспомнив мрачного перевертыша, который умел презрением выворачивать сознание наизнанку. Он терпел меня до тех пор, пока не узнал, что для клана я совершенно бесполезна. Ведь в отличии от других отпрысков, оказалась дефектной. С того дня, как в круге дыма и огня мне не удалось сменить ипостась, он не взглянул в мою сторону. От волны разочарования меня качало еще долго. Уже на следующее утро скромные пожитки перенесли из хозяйского особняка в домик для гостей, а спустя пару месяцев, в барак для прислуги. Заодно мне поручили новые обязанности по хозяйству, сровняв с наемными работниками. Это позволяло больше не смущаться и есть хлеб. И делать это оказалось удобнее на кухне, а не в столовой с семьей. Семьей, которая потеряла ко мне всяческий интерес. Постепенно сестры перестали смущаться моего присутствия, вероятно уверовав, что я действительно случайно оказалась носителем одной с ними фамилии. Сменить ее не требовали, и я оставалась Кор по рождению. Но не по праву.
