Когда он проснулся, было уже светло и его хозяин, все еще одетый в старый халат, из-под которого теперь виднелась пижама, стоял, глядя на него с огромной кружкой в руках.
— Я принес вам чай. Здесь есть банка с горячей водой, спрятанная под ковром. Если вам нужна ванна, вам придется сходить в местную прачечную. Моя ванна разбита. Я провалился в нее прошлым летом. В любом случае, здесь негде нагревать воду. Вставайте, когда захотите. Торопиться некуда. Я оставлю бритву на каминной полке.
Он помахал рукой и вышел.
Завтрак был одним из самых вкусных, думал Хью, что он ел за всю свою жизнь. Стоявший на каминной полке чайник был по-настоящему горячим, а они делали тосты на вилках, держа их над пылающими углями. Ему не хватало только такого же халата, как у старого книготорговца, и пары ковровых тапочек, чтобы завершить эту идеальную картину.
Они спокойно курили, делясь друг с другом газетой, когда вошла пожилая домработница.
— Что на счет еды? — спросила она.
— Сосиски с пюре, я думаю, на ланч. На ужин как обычно, а на воскресный обед пудинг с говядиной. Вас это устроит, мистер Пастон?
Хью внезапно проснулся.
— Боже правый, вы собираетесь продержать меня здесь все выходные?
— Вы можете остаться, если пожелаете. Вы мне не мешаете. Сдается мне, вы не очень-то хотите провести выходные дома.
— Господи, нет, я думаю, что я не хотел бы быть там, равно как и в этом проклятом отеле. Я бесконечно вам благодарен.
Книготорговец хмыкнул.
Старая леди, хмыкнув, взяла огромную сумку из черной американской ткани, и отправилась закупаться на уик-енд.
Как только за ней закрылась дверь, Хью Пастон повернулся к хозяину.
— Я хотел спросить, почему вы делаете все это для меня?
Старик нахмурился.
— Т.Г.И[3], — произнес он.
Пастон засмеялся.
— Ну ему-то, конечно, известно, только я не в его власти. Вы слышали мою историю, верно?
— Я узнал о произошедшем из газет и догадался об остальном.
— Больше ничего и не было. Газеты описали все как есть.
Старик не ответил.
— Ну, в любом случае я вам чрезмерно благодарен. Одному богу известно, что бы я с собой сделал, если бы провел ночь в одиночестве в этом отеле.
— Вероятнее всего, вы бы провели ее не один, — ответил книготорговец с легкой улыбкой.
— Скорее всего, так и было бы. После стольких ужасных часов это было бы единственным доступным мне утешением. Вот тебе и Дора, упокой господи ее душу.
Книготорговец поднялся.
— Я должен заняться работой, — сказал он. — Чувствуйте себя, как дома. Здесь есть много книг, которые стоило бы прочитать. Не давайте огню погаснуть.
