Она тяжело вздохнула.
— Я своими собственными руками сдеру с лица Кэтрин кожу и повешу её на древко флага кампуса как напоминание всем стервам, что происходит, когда они связываются со мной, — сказала она голосом бесстрастной психопатки.
Я с облегчением вздохнул, осознав, что не я стал причиной её гнева.
— Почему?
Она быстро нажала на кнопку, а потом ударила кулаком по двери лифта. Отступив, потёрла костяшки пальцев.
Я взял её руку, один за другим выпрямляя пальцы.
— Не поранься, детка. Кто будет ставить эти милые биты, если ты сломаешь руку?
Она вырвала свою руку из моей, и предостерегающе посмотрела на меня.
— Не называй меня деткой, Питерс. Думаешь, можешь вернуть мою благосклонность всего лишь за неделю?
Замечательно. Я снова Питерс.
— Нет, — делая шаг назад, невозмутимо ответил я. — Не думаю, но, чёрт подери, я пытаюсь. Ты продолжаешь держать на меня обиду за что-то, чего я не делал два года назад. Я устал от этого дерьма.
Сидни пожала плечами и уставилась на закрытые стальные двери.
— Я никогда и не просила тебя пытаться, Питерс. Меня бы устроило игнорировать друг друга до конца наших дней, а ты всё испортил.
Я встал перед ней, и она потупила взгляд.
— Не трусь, Сидни. Просто тебе страшно, и для тебя проще всего сбежать. Прямо как два года назад.
Двери лифта открылись, и она попыталась протиснуться мимо меня, но я загородил ей дорогу.
— Снова уйдешь от меня? Может, мне сходить, принести нам воды и взять для тебя ещё одну пачку грёбаных мармеладных мишек?
Она резко подняла на меня взгляд орехово-карих глаз, и я увидел, как в них отразилось это воспоминание. Она думала, я её не запомню, но как я мог забыть?
— И я мог бы вернуться в холодную, пустую постель. — Я слышал, насколько зло и громко говорил, но ничего не мог с собой поделать. — А потом пробежать два лестничных пролёта, чтобы опросить твоих друзей, которым ты пригрозила, чтобы они не рассказывали мне ничего о настоящей Сидни. Сидни, с которой у меня была удивительная ночь. С которой я хотел провести больше времени. Которую тем утром хотел сводить на завтрак. Каждые выходные приглашать на свои игры. Девушку, которая ворвалась однажды ночью, словно ураган, и которую я не мог выкинуть из головы два грёбаных года, — я закричал ей в лицо, и она от удивления запрокинула голову.
В коридоре открылись несколько дверей, включая дверь Джека, и несколько человек высунули головы, уставившись на нас. Я прикрыл глаза, чувствуя, как мой гнев продолжал усиливаться. Я выставлял себя на всеобщее обозрение. Да, я не был к этому готов, но по-другому не смог бы достучаться до неё.
