— Ну конечно, — сказала я. — А вы что подумали?
— А-я-яй, Вера Владимировна, вы бежите впереди автомобиля, детали будут на месте. Какой резон о них сейчас говорить? Пойдемте, совершим небольшое путешествие...
Я не знаю, был ли он приезжим, вроде меня, или проживал в этой туманной стране на правах гражданина, но ориентировался Бригов неплохо. Он вез меня на угловатом черном «плимуте», лихо лавируя между сонными, еле плетущимися местными. Мы миновали развязку и пару пешеходных мостов. Но с выездом на автостраду он вынужденно сбросил скорость: здесь висел густой туман, машины тянулись с черепашьей скоростью, соблюдая дистанцию.
— Поедем через Питерсборо и Скегнесс, — сообщил Бригов. — Это самая короткая и приемлемая дорога.
Я равнодушно пожала плечами: эти названия мне ни о чем не говорили.
Автострада была вполне европейской. Машины шли густо, в четыре потока. Но по мере продвижения туман рассеивался, машин становилось меньше. Бригов вырулил к разделительной полосе и набрал резвый темп.
Он оказался не таким уж разговорчивым парнем. Не знаю, хорошо это или плохо, но подчас его молчание угнетало. Я не знала, как себя вести. Я отдала себя в руки незнакомых людей, еду в неизвестном направлении заниматься неведомо чем, но Бригов в отличие от меня прекрасно знает, чем я должна заниматься, и считает, что и для меня это не тайна за семью печатями. А веду себя чудаковато, поскольку придуриваюсь. Капкан какой-то для одинокой шатенки...
Мысль о том, что абсолютная тезка сотворила для меня не вполне благо, потихоньку начинала доминировать. Но на первых порах я не тряслась от страха — относила свои треволнения на счет врожденной впечатлительности. Бригов отделывался скупыми комментариями о картинках за окном. Я в ответ выражала сдержанное удивление и на всякий случай запоминала названия населенных пунктов. Старушка Англия и впрямь показалась мне усталой, пожилой женщиной — повидавшей виды и уже не комплексующей по поводу своей внешности. Покрытые черной копотью дома, грязные кровли, многочисленные фабрики с огромными дымовыми трубами. Серый люд, объевшийся овсянки и спешащий на работу. Редкие перелески, поля со скошенными злаками. Деревеньки с архаическими остороконечными крышами. Снова невзрачные кирпичные корпуса, трубы, грязные канавы, песчаные карьеры, отвалы, забитые промышленным мусором, безжизненные красные холмы.
— Не самые живописные места, — проследил за выражением моего лица Бригов. — Есть и покраше. Корнуолл, например. «Кольца друидов», слыхали? Травка зеленеет круглый год, эль и портер текут рекой. Цветочные плантации до горизонта... Руины Стонхенджа на Солсберийской равнине у болот Девоншира... А здесь, как видите, сплошные карьеры да швейные фабрики. Продажа шерсти — важнейший источник богатства нации. — Бригов ухмыльнулся. — У них даже лорд-канцлер в парламенте восседает на мешке с шерстью, представляете, какая прелесть?..
