* * *
Обойдя «Дочь лесника» с торца, я заметил свет в окнах второго этажа. Сквозь тюлевые занавесочки просвечивала комната, в которой, по-видимому, принимали гостей. Прислушавшись, можно было уловить танцевальную музыку, звон бокалов, шарканье чугунных подошв и чей-то писклявый голосок, исполняющий «Лора-Лора».
Из-под навеса тянуло мочой. Заколоченную заднюю дверь пятнали граффити, состоящие большей частью из похабных слов и неумелых наскальных изображений. Я внимательно изучил всю эту пиктографику и обнаружил полустёршийся знак «Ультрас». А левее – более свежий, от него ещё пахло краской. Вот так. Пёс возвращается на свою блевотину, рельсы делают круг, но мы живём лучше, чем раньше – намного лучше и, уж конечно же, веселее. И ничего не меняется. Ведь так, Карл?
Ничего. Абсолютно.
Певица закончила.
– Хайльбронн! – рявкнул пропитой бас.
Из окна вылетела бутылка и взорвалась осколками рядом с моей ногой. Очевидно, это означало аплодисменты.
А может быть – пора убираться.
Вообще-то оставалось ещё одно дело, ради которого я и приехал. Я хотел вырваться из «Эдема» – из альтенхайма – иррациональный порыв, пусть так. Но в действительности мне нужен был пункт связи. Старый почтамт в Грау ещё работал, и там имелся телефонный узел, а возможно, даже и интернет. Что касается «Эдема», то из телефонной трубки торчали уши. Могли торчать. «Канцелярский параноик», – назвал меня Ланге. Но ведь это Хеллиг повис на электрическом проводе, а уж он-то параноиком не был.
Дождь лил всё сильнее. Дорогу вконец развезло, и пока я шлёпал, поднимаясь на холм, меня не оставляло ощущение чужого взгляда. Просто как наваждение.
Наконец впереди показалось серое здание с надписью «Почта».
– Что вам угодно? – осведомилась телефонная барышня.
Я объяснил, что мне угодно, и очутился в клетушке, напоминающей студию звукозаписи. Чем дальше от столицы, тем страннее выглядит оснащение присутственных мест. Как будто призрак войны, обуреваемый клептоманией, вырвал с корнем мобильные вышки, выкрутил клеммы, но не зашил карман, и то, что из него вывалилось – и составляет теперь наше богатство. С ним мы и вернёмся в каменный век.
Карл долго не брал трубку, но когда взял, я поразился напряжённой радости в его голосе:
– Эрих, чёрт бы тебя побрал! Откуда ты?
– Грау, – коротко сказал я. И почувствовав, что он не понял, расшифровал: – Рабочий посёлок. Бывший кирпичный завод.
– Господи! – воскликнул Карл с комичным отвращением. – Ну и дыра! Зачем тебя туда потянуло? В пансионате есть неплохой компьютер, Фриш заверял, что всё работает.
