Единорог встал на дыбы, но я не осмелилась отвернуться, хотя отскочила в сторону от его копыт. Его дыхание задевало меня в холодном воздухе, оставляя облака пара. Сердце билось в горле, я не могла дышать.
Думай, Элли! Думай!
Клетка билась об мою ногу.
И я поняла.
Я сосредоточила взгляд на единороге, погладила ладонью клетку.
Единорог был просто конем с рогом. Просто существом. Ничего особенного. Существо из кости и крови. Земное существо. Которое когда-нибудь вернется в землю.
Я медленно вдохнула, копыта ударились об землю, и снег резко перестал падать.
Существо земли. Такое же, как все живые существа, а не волшебное.
Я посмотрела ему в глаза с вызовом. Я отказывалась думать, почему он опускал голову. Отказывалась смотреть на кончик рога, направленный на меня.
— Нет, — прошептал Скуврель. — Не делай этого.
Я сосредоточилась. Земля. Прах. Пыль. Грязь.
Единорог бросился.
Я закрыла глаза, чтобы меня ничто не отвлекало.
Ничего. Он был сегодня тут, но что было сегодня? Лишь миг для вечности, искра света в этой вечности. Ничтожество.
Что-то задело мое лицо.
Когда я открыла глаза, он пропал.
Жуткий вопль раздался из клетки, и я отвязала ее от пояса, подняла на уровень глаз и чуть не закричала сама. В клетке Скуврель отскочил, едва удержал равновесие. Клетка раскачивалась в моих руках. Крохотный единорог бросился на него. Скуврель взмахнул иглой, пронзил бок существа, а потом прыгнул в воздух, сделал сальто, пока единорог пытался пронзить место, где он был до этого. Скуврель приземлился на дно и снова сделал выпад в сторону существа иглой.
Еще прыжок, он закружился в воздухе. Он рухнул на спину единорога, сжал его гриву одной рукой. Тот скакал, как безумный, пытаясь сбросить фейри. Клетка была слишком маленькой. Единорог скакал, ударил Скувреля об железные прутья. Фейри зашипел от боли, красные ожоги появились на его плече и спине.
Я охнула, ужасаясь тому, что сделала.
— Заключи со мной сделку, охотница! — крикнул Скуврель сквозь зубы.
— Игра, — вдохнула я.
— Забудь об игре, заключи со мной сделку, — его глаза были дикими.
И я не должна была переживать. Я должна была радоваться, что все мои враги были в этой клетке. Но я переживала. Мне начинал нравиться этот ехидный голос и бархатный смех. Если честно, он был для меня ближе всего к пониманию друга. Если быть очень честной, я должна была признать, что не хотела, чтобы его растоптали копыта единорога или пробил насмерть острый рог, или чтобы его обжигали снова и снова прутья.
