— Ты убила существо, убившее его, Эластра Хантер? — спросил новый мэр.
— Нет, — сказала я. — Я вернусь…
Он поднял руку и перебил меня:
— Ты не тронешь существо фейри. Никто не тронет, пока не прибудут Рыцари Света.
— Но оно убило Вудривера, — возмутилась я. — У него в крупе моя стрела.
Мэр цокнул.
— Охотники всюду ищут жестокость. Во что ты превратила нашу мирную деревню?
Он указал на труп Вудривера. На краю толпы послышался шум, и вой жены Вудривера разбил ночь, она растолкала людей и рухнула на грудь мертвого мужа.
Моя голова кружилась, горло обжигала рвота.
— Твоя семья принесла трагедию, — строго сказал мэр. — Охотник — старая работа. Старая, как зимние бури, и такая же ненужная. Мы встретились и решили, что в деревне больше не будет охотника. Такая работа нам не нужна. Мы не будем провоцировать их. Мы дождемся Рыцарей, они решат, как справиться с проблемой. Может, великий лорд или леди сжалятся над Скандтоном и возьмут нас под свое крыло.
Мой рот раскрылся. Я резко закрыла его.
— А что с единорогом, сделавшим это? — спросила я в ужасе, указывая на Вудривера.
— Ты сказала, что попала в него стрелой, — тихо сказал мэр.
— Но…
Он поднял руку.
— Она выстрелила до того, как его пронзили, или после, Флетчер?
Флетчер встряхнулся, пьяные рыдания утихли на миг.
— Не знаю.
— Думай, — попросил мэр Алебрен, и впервые в жизни я увидела жадный блеск в его обычно скромных глазах.
— Я… это могло быть до, — сказал Флетчер. Предатель.
— Нет, — возразила я. — Если его не остановить, он пронзит больше людей. Рыцари будут ехать неделями. За эти недели все мы падем жертвами существ фейри, если я их не остановлю!
— Хватит, Элли, — сказал новый мэр. — Мы не будем беспокоить существ фейри, и они не тронут нас.
Но это так не работало. Хищники охотились. Такими они были созданы. Люди выживали, если охотились лучше. Я открыла рот, но он заговорил громко, чтобы все слышали:
— Ты уберешь силки охотников, — громко заявил он. — И перестанешь тут охотиться. До решения Рыцарей Света все ловушки и охота отменены. Это наше решение для Скандтона.
— А если я откажусь? — спросила я, толпа притихла. Они не ожидали такого от меня. Так могла бы сделать Хуланна, смелая и красивая, но не Эластра с ее едкими замечаниями и молчаливой натурой.
Мэр вздохнул.
— Ты подвергнешь всех нас опасности. Мы достаточно страдали.
Он махнул на жену Вудривера, лежащую на муже, ее всхлипы сотрясали обоих. Мое сердце болело. Вудриверы не нравились мне, но их боль почти калечила меня. И так больно было бы за любого из деревни. Я знала только это место, знала его хорошо — каждого человека, каждого зверя, каждую тропу и каждое укрытие.
