Единорог пропал из виду, во все стороны летели серебристые существа, помеси котов и сов, создания с клыками и из ветра, которых я не узнавала, и прыгающие существа когтей и смерти.
Я смотрела им вслед, а сердце сжималось. Их были десятки. Десятки существ фейри, которых я должна была убрать как охотница. Я не могла уберечь Скандтон от всех них.
Я ругалась, а Скуврель хохотал.
— Ты ни одного не поймаешь со сломанной рукой.
Я не знала, с чего начала бы с обеими здоровыми руками. У меня с собой была лишь дюжина стрел.
— Заключи со мной сделку, — проворковал Скуврель. Мое сердце таяло от звука. Я боролась с этим теплом, но почти безрезультатно.
Я с ворчанием села у его клетки и попыталась собраться с мыслями. Других вариантов не было. Только я могла решить эту проблему, и мне нужны были обе руки.
Нужно было осторожно составить условия сделки.
— Я дам тебе, — начала я, глядя, как он взволнованно встал на носочки, глаза сияли от моих слов, крылья из дыма появились за ним. — Набор для шитья и ткань. Иглу и поцелуй, как и обещалось, — я старалась не дрожать от мысли о поцелуе с ним, зная, кем он был, или желая узнать его ближе в его мороке. — Если ты… — я запнулась.
— Продолжай, — прошептал он пылко. Он смотрел на меня как на мандолину, когда Олэн играл на ней.
— Если ты, — я кашлянула. — Исцелишь мою руку, не навредишь мне и не попытаешься как-то убить меня, не сбежишь и не позовешь никого помочь тебе сбежать, пока ты вне клетки, и не заставишь меня помочь тебе сбежать, не станешь убивать себя или кого-то еще вне клетки и не попытаешься уничтожить клетку, убежать в портал или как-то еще не дать вернуть тебя в клетку, и что ты сразу же вернешься в плен клетки, как только моя рука будет исцелена, и не будешь искать лазейки, чтобы избежать своей судьбы.
Он рассмеялся.
— Думаю, мне понравится играть с тобой, Эластру. Ты хорошо придумываешь игры.
Я ощутила холодок на спине.
— Я принимаю условия, — сказал он с широкой улыбкой. — Тебе нужно сказать: «Мы договорились».
— Мы договорились.
Я ощутила холодный пот на лбу и между лопаток, сглотнула и приготовилась открыть клетку.
— Сделка — это сделка, — напомнил он мне, хитро улыбаясь, словно у него была тайна. Может, так и было.
Я осторожно убрала проволоку, он в предвкушении приоткрыл рот.
Я открыла дверцу клетки и выпустила его.
Он вырвался вихрем, из крохотного и духовного стал вдруг в полный рост и осязаемым, как я. Его крылья из черного дыма развернулись вокруг него, и зеленые, как трава, глаза хитро блестели, от этого мое сердце колотилось.
