— Кто сказал, что нет?
Я приподняла бровь.
— Если бы мог, ты бы оставался в этой клетке?
Он нахмурился, крутя нож на костяшках, словно циркач. Это было ловкий трюк. Я смотрела, как он это делал. Я так могла? Я выглядела бы опасно, если бы могла. Скуврель выглядел.
— Это обман разума, — осторожно сказал он.
— Магия, — согласилась я.
— Нет, уловка. Я предлагаю тебе видеть меня так, и если твой разум позволяет, это получается. С людьми предложения хватает. Ты любишь видеть иллюзии и верить лжи. Любишь так сильно, что в половине случаев ты создаешь морок. Мне не нужна магия, чтобы морочить тебе голову. Ты сама это делаешь.
— Может, тебе стоит просто ухаживать за собой, — я оскалилась от его потрепанного вида без морока.
— Мне не нужно это, — он улыбнулся, показывая острые зубы. — Я шикарен.
— Это просто морок. Под ним ты воняешь.
— И ты все равно целовала бы меня без остановки, пока не умерла бы от жажды, если бы я дал тебе шанс.
Я фыркнула, делая вид, что не была впечатлена. Не помогло то, что он был прав. Было это в моей голове или нет, морок заставлял меня считать его самым желанным существом из всех, что я видела.
Хватит бреда. Я надела повязку на место, постучала снова, а потом открыла дверь дома Чантера.
— Олэн? — позвала я, радуясь, что не видела Скувреля с повязкой. Я не хотела, чтобы он знал обо мне еще больше.
Музыка звучала в дальней комнате. Я осторожно разулась и пошла по дому. Огонь горел в камине. Чайник и котелок с супом стояли на камине. Дом певчего выглядел как обычно. Порванные струны, наполовину полные корзины и одежда, которую стоило аккуратно сложить, валялась везде, где могла. Место нуждалось в подметании. Но так тут было всегда.
Где была госпожа Чантер?
— Олэн?
Его мандолина была такой громкой, что он мог меня не услышать.
Я открыла дверь и увидела его на кровати. Он выглядел ужасно, мандолина лежала на коленях, торс не был прикрыт одеждой. Одеяло укрывало его до пояса, торчали босые ступни.
Он охнул, подтянул одеяло выше и опустил мандолину на колени.
— О, прости, — я ощутила, как лицо вспыхнуло.
Я слышала, как снаружи поднялся ветер, выл в дымоходе зловещим образом.
— Элли, что ты тут делаешь? — он звучал испуганно.
Смех из клетки не помогал.
— Я пришла тебя проведать.
— В мою спальню? — пропищал он.
— Ты получил свою спальню? — с интересом спросила я. В нашем доме была лишь спальня родителей. У нас с Хуланной были кровати в гостиной. Я огляделась с интересом на жилетки и штаны, висящие всюду, старые сапоги, порезанные на полоски кожи, кусочки бумаги с нотами на них, и ручку с чернилами на стуле. Огарки свеч на том же стуле показывали, что он любил читать ночью. Он потеряет так зрение, если не будет осторожен. Мой разум запнулся на этой мысли. Кто бы говорил!
