— Но что… что я буду делать? И каково это — жить… с тобой внутри?
— Большую часть времени ты даже и не вспомнишь, что я живу внутри тебя. В основном, я молча наблюдаю. Или сплю. И пробуждаюсь лишь тогда, когда это необходимо. Как сейчас. Иногда я буду давать тебе некие поручения. Ты будешь моими глазами и устами. Нести Ее волю… руководить Орденом Бесшумных. Взамен же… ты получишь силу. Часть моих сил. Толику, но, поверь, тебе хватит за глаза. Мои силы, объединяясь с силой волка… станут чем-то… невероятным.
— И что мне нужно? Как я должна дать свое согласие?
Нити исчезают. Кармен подходит к Элеонор почти вплотную.
— Просто скажи «да». И впусти меня в себя.
Графиня неуверенно дрогнула, но выбора нет. Или это — или смерть.
— Да, — говорит Элеонор, после чего Кармен касается ее лица и притягивает к себе. А затем целует в губы. Вернее, так сначала Элеонор показалось — на деле же она стала ощущать, как нечто, покидающее тело Кармен через рот стало проникать в нее. Поначалу ощущения были как от французского поцелуя, затем как от глубокого минета, который она всего час назад делала Маркусу, а затем ее тело словно налилось некой жидкостью.
И в окончание — она прозрела.
Мария открывает глаза. Она стоит, целуясь с Элеонор взасос, и тут же отстраняется, ничего не понимая.
— Что я… мисс Фл… Элеонор?! Почему я…
И вдруг она понимает. Понимает, глядя графине в глаза — они черны, как когда-то были черны у того парня, что раскрыл ей истину о Слепой Богине.
— Ты… ты покинула меня? Но почему?!
— Я нашла более подходящее вместилище, — словно демонстрируя это, Санса — та самая посланница Богини Цекус — поднимает левую руку и сжимает ее в кулак — тот тут же покрывается черной шерстью.
— Ох ты ж мерзость какая!
— Нет, — Санса широко улыбается, — это прекрасно.
— Но… постой! А как же я?! Я же… я же умру без тебя!
— Прости, дорогая, — шерсть исчезает, — но Цекус ты больше не нужна. Доживи свои последние дни так, чтобы ни о чем не жалеть.
— Но я… я следовала за тобой. Я исполняла твою волю! Все эти годы!
— И жила. Лишь изредка выполняла то, о чем тебя просят. И продолжала жить. Именно таков был договор. Ровно до тех пор, пока я не найду себе вместилище получше. А теперь… иди, Мария. Ты мне больше не нужна.
Губы и брови Кармен дергались. Она помнила, что ей говорила Санса губами того юноши. И помнила, что юноша умер через три дня. Прямо у нее на глазах. Последним его желанием было провести последние дни с нею — и она согласилась, пожалела его. И стала свидетелем его смерти.
