Как я и ожидала, это произвело впечатление. Де Синд вскинул голову, окинув меня взглядом сверху вниз, и хмыкнул. Господин Контрабандист молчал, и если я что-либо понимала, сейчас он соображал, что со мной делать и как себя вести.
— Я никому ничего не сказала, — произнесла я вкрадчиво, — и не скажу. Потому что это не моё дело. Тем более, я благоразумна и ничего не сделаю во вред хозяевам, которые заботятся обо мне. Так что? Я остаюсь?
Почему я не взяла эти десять серебряников, что лежали на столе, и не сбежала из мрачного дома на побережье? Ну-у, причин было много — этих денег всё равно не хватило бы до весны, и мне всё равно пришлось бы искать работу, а здесь я уже обжилась, мне нравилась моя комната, и море так славно шумело за окном… Все эти мысли промелькнули в моей голове со скоростью морского ветра, а я продолжала снова и снова убеждать себя, что нет смысла брать деньги и убегать… Разумнее — в самом деле разумнее! — остаться… И эти дети… Я могла бы приготовить им постный сладкий пирог… и рыбу под ореховым соусом… Боже, Миэль, только не говори, что ты решила проявить милосердие там, где его никто не ждал!..
Но тут де Синд заговорил, и я быстренько и с облегчением прогнала прочь размышления о том, почему мне так понадобилось здесь остаться. Всё было сказано и теперь оставалось ждать решения.
— Хорошо, — произнёс он медленно, словно через силу. — Оставайтесь. Рассчитываю на ваше благоразумие и впредь.
— Разумеется, — заверила его я. — Благодарю, что не прогнали. Буду верно служить вам и… молчать. Мне ведь совсем не хочется, чтобы меня нашли со свернутой шеей.
Мне показалось, его позабавили мои слова, потому что он потер подбородок и вроде бы хмыкнул. Это был хороший знак — пусть лучше посмеется, чем разозлится.
— Решили меня шантажировать? — спросил он очень учтиво.
— Я бы не осмелилась.
В этот раз он почти улыбнулся, я не могла ошибиться.
— Да неужели? — де Синд оттянул ворот рубашки, как будто он душил его. — В монастыре воспитывают именно так?
— Не совсем поняла вас…
— Вы больше напоминаете королевского шпиона.
Кровь бросилась мне в лицо, но я приняла самый скромный вид и ответила:
— Уверяю вас, я — точно не шпионка. Надеюсь, вы дадите мне шанс убедить вас в моем самом преданном к вам отношении. И если я вам подхожу…
— Элизабет, — произнёс он и сделал долгую паузу, во время которой я поёжилась, потому что чужое имя, обращенное ко мне, звучало непривычно и — что скрывать? — жутковато.
