Я была не слишком сильна относительно размеров оплаты работы прислуги, но на эти деньги вполне можно было прожить месяца полтора. Слугам так много платят?..
— Возвращайтесь в монастырь, — повторил де Синд.
И правда — с чего бы монастырской воспитаннице просто не вернуться в монастырь, чтобы ждать другого назначения? Но только эту воспитанницу никто в монастыре не ждал.
- Я не понравилась вашей сестре и старшей дочери? — спросила я, даже не потянувшись к деньгам. — Причина в этом? Ответьте, прошу вас. Мне хотелось бы знать. Разве я сделала что-то, что могло им не понравиться?
— Вы не останетесь здесь, — повысил голос де Синд. — Но Бонита и Ванесса ни при чем.
— В чем же дело?
Да что он тянет кошку за хвост! Я начала сердиться и готова была выложить сразу всё, что собираюсь сказать, но тут хозяин произнёс:
— Дело в том, что вы очень красивы, — он произнёс это очень буднично, даже равнодушно, и упорно смотрел в сторону. — А в этом доме — трое мужчин. Оставлять вас здесь было бы неразумно.
— Трое мужчин? — спросила я холодно. — И кто же это?
Теперь он посмотрел на меня, и в серых глазах мне почудилась усмешка.
— Это я, Эйбел и Нейтон, — ответил он с преувеличенной вежливостью.
— Насколько мне известно, вас никогда не бывает дома, — сказала я, вскидывая воинственно подбородок, — Эйбел развлекается тем, что пугает служанок и хохочет по поводу и без повода, а Нейтон — всего лишь ребенок, которому нужен папочка. Простите, но я не вижу никакой угрозы своей репутации. Тем более, я не хочу возвращаться в монастырь. Прошу вас разрешить мне остаться. У меня есть ещё одно, очень ценное качество…
— Да что вы? — в отличие от меня, он, наоборот, наклонил голову, глядя исподлобья, совсем как тогда, когда ворвался без стука в мою комнату. При свете свечей глаза его сверкнули — опасно, насмешливо. Мне показалось, ещё секунда — и лев бросится на меня, как на отбившуюся от стада лань. — И что это за качество, позвольте спросить? — пророкотал господин де Синд так ласково, как мог бы зарычать лев, спрашивая у бедной лани, желает ли она быть съеденной на обед или ужин. — Вы уверены, что оно меня заинтересует?
Только сейчас я поняла, насколько двусмысленно прозвучали мои слова. Боюсь, я даже покраснела в этот момент, но приняла самый строгий и решительный вид и сказала:
— Я умею держать язык за зубами. Я же не рассказала, что произошло ночью на пристани, когда вы купили контрабандный перец.
