Впрочем, я видела и более неравные браки. И это не мое дело — с кем живет господин де Синд, и кого он любит, если это — любовь.
Госпожа Бонита сломала печать, даже не рассмотрев её толком, и я с облегчением выдохнула. Пробежавшись взглядом по строчкам, дама отложила письмо и около минуты рассматривала меня, нацепив на нос новомодные очки — без дужек, на цепочке, крепившейся к брошке на корсаже. Брошка, кстати, тоже была очень неплоха. Насколько я могла судить — из мастерской королевских ювелиров. Странно носить такие украшения, а зажигать не свечи, а рыбий жир.
— Вас ждали только к новому году, — сказала госпожа Бонита, чеканя каждое слово.
— Матушка настоятельница посчитала, что не стоит медлить с помощью, — ответила я, вежливо улыбнувшись. — Я всё умею, госпожа де Синд. Шью, вышиваю, неплохо готовлю…
— Это всё замечательно, — произнесла она с таким кислым видом, что сразу стало понятно, что вовсе это не замечательно, — но портниха нам ни к чему. Мой брат в состоянии купить нам одежду.
Купить одежду?.. Я чего-то не поняла. Все мои знакомые аристократы никогда не покупали одежду. Они заказывали ее на пошив у модисток. Но, может, именно это и имела в виду госпожа де Синд? Только выразилась недостаточно точно. И здесь ещё есть брат?..
— С вашего позволения, я буду заниматься той работой, которую вы мне поручите, — сказала я, всеми силами стараясь сохранить дружелюбный вид. — Если у вас шесть детей, то я могу присматривать за младшими и…
Я не поняла, что сказала не так, потому что госпожа де Синд вдруг побагровела, глаза ее вспыхнули и метнули молнии, а сама она со стуком захлопнула книгу.
— Как вы смеете… — начала она дрожащим от негодования голосом. — Вы, дерзкая девчонка!..
Она не договорила, потому что снизу вдруг раздался истошный детский вопль. Я вздрогнула и уронила сундучок, а госпожа де Синд вскрикнула, хватаясь за сердце.
Тихий дом сразу ожил — захлопали двери, по лестнице застучали башмаки, кто-то испуганно и взволнованно заговорил в коридоре, но всё перекрыли грохот, а потом — брань Джоджо, которая призывала на чью-то голову все кары мира.
— Откройте дверь! — велела госпожа де Синд, и я не без колебаний открыла двери, выглянув в коридор.
Меня чуть не сшибла с ног юная особа, которая ворвалась в комнату подобно буре. Она была в домашнем платье, с накрученными на папильотки светлыми локонами, и гневно затопала ногами.
— Тётя! — возмущенно начала она. — Это уже слишком!.. Скажи этому Эйбелу!..
