Наиболѣе цѣлесообразный образъ правленія — самодержавіе. Только у самодержавнаго лица планы могутъ вырабатываться обширно ясными, въ порядкѣ, распредѣляющемъ все въ механизмѣ государственной машины, изъ чего надо заключить, что цѣлесообразное для пользы страны управленіе должно сосредоточиваться въ рукахъ одного отвѣтственнаго лица. Безъ абсолютнаго деспотизма не можетъ существовать цивилизація, проводимая не массами, а руководителями ихъ, кто бы онъ ни былъ. Толпа — варваръ, проявляющій свое варварство при всякомъ случаѣ. Какъ только толпа захватываетъ въ свои руки свободу, она вскорѣ превращаетъ ее въ анархію, которая сама по себѣ есть высшая степень варварства.
Спиртъ, классицизмъ, развратъ. Взгляните на наспиртованныхъ животныхъ, одурманенныхъ виномъ, право на безмѣрное употребленіе котораго дано вмѣстѣ со свободой. Не допускать же намъ и нашимъ дойти до того же. Народы гоевъ одурманены спиртными напитками, а молодежь ихъ одурѣла отъ классицизма и ранняго разврата, на который ее подбиваетъ наша агентура — гувернеры, лакеи, гувернантки въ богатыхъ домахъ и наши женщины въ мѣстахъ гоевскихъ увеселеній. Къ числу этихъ послѣднихъ можно причислить и, такъ называемыхъ, «дамъ изъ общества», добровольныхъ послѣдовательницъ ихъ по разврату и роскоши.
Принципъ и правила еврейско-масонскаго правительства. Нашъ пароль сила и лицемѣріе. Только сила побѣждаетъ въ дѣлахъ политическихъ, особенно если она скрыта въ талантахъ, необходимыхъ государственнымъ людямъ. Насиліе должно быть принципомъ, а хитрость и лицемѣріе — правиломъ для правительствъ, которыя не желаютъ сложить свою корону къ ногамъ агентовъ какой либо новой силы. Это зло есть единственное средство, добраться до цѣли — добра; поэтому мы не должны останавливаться передъ подкупомъ, обманомъ и предательствомъ, когда они должны послужить къ достиженію нашей цѣли. Въ политикѣ надо умѣть брать чужую собственность безъ колебаній, если ею мы добьемся покорности и власти.
Терроръ. Наше государство, шествуя путемъ мирнаго завоеванія всего міра, имѣетъ право замѣнить ужасы войны менѣе замѣтными и болѣе цѣлесообразными казнями, которыми надо поддерживать терроръ, располагающій къ слѣпому послушанію. Справедливая, но неумолимая строгость есть величайшій факторъ государственной силы. Не только ради выгоды, но и во имя долга, ради побѣды, намъ должно держаться программы насилія и лицемѣрія. Доктрина разсчета на столько же сильна, насколько и средства, ею употребляемыя. Поэтому, не столько самыми средствами, сколько доктриной строгости, мы восторжествуемъ и закрѣпостимъ всѣ правительства своему сверхъ-правительству. Достаточно, чтобы знали, что мы неумолимы, чтобы прекратилось ослушаніе.
