Но, если, съ одной стороны, Протоколы съ исчерпывающею полнотою даютъ разработанную до мелочей еврейскую программу міроваго соціальнаго и политическаго переворота и если, наряду съ этимъ, установлено, что эти Протоколы были впервые оглашены въ печати за пятнадцать лѣтъ до частичнаго, но, однако, очень крупнаго завершенія этого переворота — міровая война и вторая русская революція 1917 года—, то уже одно такое разительное подтвержденіе предначертаній послѣдовавшимъ ихъ выполненіемъ, не можетъ не получить въ глазахъ многихъ мыслящихъ и не предубѣжденныхъ людей значенія достовѣрнаго и яркаго разоблаченія.
Вмѣстѣ съ тѣмъ понятно, что такое неожиданное разоблаченіе, составленное не на основаніи слуховъ или предположеній, а ловко выхваченное въ подлиникѣ, изъ нѣдръ тайныхъ совѣщаній заговорщиковъ, должно было быть воспринято ими какъ оборотъ дѣла, крайне для нихъ опасный: передъ глазами человѣчества приподнятъ край завѣсы надъ заговоромъ, который такъ глубоко и широко задуманъ и такъ планомѣрно и просто выполняется.
Среди созданныхъ непониманіемъ и подкупомъ тишины и безмолвія, окружающихъ разрушительную работу еврейства, внезапно раздался голосъ, который, собственными словами и показаніями самихъ же вожаковъ еврейства предупреждаетъ народы и ихъ правительства о надвигающейся міровой опасности. Отсюда вполнѣ понятно, почему появленіе въ печати Протоколовъ вызвало, и продолжаетъ вызывать со стороны еврейства бѣшеные выпады клеветы и ненависти.
Въ обширной и въ наши дни все разрастающейся антисемитской литературѣ во Франціи, Германіи и даже въ Англіи и Америкѣ, упорною работою изслѣдователей, постепенно накоплено много фактовъ и матеріаловъ для выясненія все наростающаго, всесторонняго еврейскаго засилья; много говорили и говорятъ о расовой сплоченности евреевъ, объ ихъ религіозной исключительности, приводятъ убѣдительные числовые подсчеты ихъ финансоваго могущества черезъ банки и биржи и черезъ міровую печать, подтверждаютъ многочисленными историческими справками присущее евреямъ умѣнье проникать въ высшія сферы правительственной власти и прямо или косвенно вліять на ходъ событій и всетаки, весь этотъ историческій и въ высшей степени красочный матеріалъ не сводился къ единству и не давалъ яснаго прозрѣнія въ судьбы міра; все таки, въ концѣ концовъ, останавливались только на предположеніяхъ: какъ будто ощупью и только гадательно приходили къ заключенію, что такой послѣдовательный и мощный натискъ не можетъ проявляться спроста по случайнымъ причинамъ, но указываетъ на вѣроятное существованіе сильной, тайной организаціи.
