— Послушайте, — сказал тот, — есть выход, и вот какой. Преподаватели правы в том, что Карл не обнаруживает склонности к богословию и латыни и пастором вряд ли станет. Но они несправедливо считают, что у него нет дарования. Оно у него есть, большое, редкое! Дадим же должное направление его развитию.
С изумлением пастор Нильс Линнеус слушал доктора Ротмана:
— А я говорю, что из всех учеников школы именно Карла Линнеуса ждет блестящая будущность. Он будет врачом, говорю вам, знаменитым врачом. Что касается заработка, так хороший врач зарабатывает не меньше пастора.
В то время понятие о враче тесно связывалось с понятием о натуралисте, о ботанике, в первую очередь. Лекарства готовили почти исключительно из растений; врач являлся одновременно и аптекарем. Он разыскивал нужные растения, выкапывал их, сушил травы, настаивал, готовил различные снадобья. Стать врачом означало прежде всего практически изучить ботанику. Это обстоятельство и имел в виду Ротман.
Не успел еще удивленный таким предложением отец что- либо ответить, как доктор Ротман озадачил его еще больше:
— Карлу остался один год в школе до окончания. При усиленных занятиях он может за это время подготовиться к поступлению в университет. Пусть поселится у меня в доме и занимается под моим руководством.
Отец горячо поблагодарил доктора Ротмана и, обрадованный, уехал в Стенброхульт. Здесь его встретили бурные протесты жены: она никак не могла сразу расстаться с мыслью о том, что ее старший сын не будет пастором. Но в конце концов природный ум и благоразумие взяли верх; она как будто примирилась с новостью и перенесла свои надежды на младшего сына, Самуэля, которому исполнилось восемь лет.
А в каком-то сокровенном уголке ее сердца все-таки теплилась надежда: «Пусть Карл кончит среднюю школу. Кем же он потом станет — это будет дальше видно. Может быть, и пастором...»
Карл поселился у Ротмана. В этой семье все относились к нему доброжелательно, с уважением. У Ротмана были книги о растениях, и он предоставил их и свой сад в полное распоряжение Линнеуса.
Юноша с жаром рассматривал рисунки, читал описания растений. Больше всего интересовало его устройство цветка, и он старательно выискивал в книгах сведения о строении этого органа у разных растений.
Читать и понимать эти книги было невероятно трудно, потому что в каждой из них растения и их части назывались по-разному. По собственному желанию и произволу автор принимал одни названия, отвергая другие, придумывал сам новые и употреблял их в своих сочинениях.
