Аргамер отнял руки от околицы и повернулся к сыну.
– Послушай, принеси мне мой лук, который лежит под кроватью. И три стрелы, хорошо?
Вели испуганно посмотрел на него. Мужчина ободряюще улыбнулся мальчишке и сказал:
– Я же старый вояка, сын. Просто нужно проследить, чтобы он никому не причинил вреда, понятно?
Сын кивнул и побежал в дом. Аргамер стянул рукавицы, размял пальцы и, хромая, вышел за ворота. Сумасшедший совершенно явно уходил прочь, но не дай боги кто-нибудь из подростков или баб как раз возвращается откуда-нибудь из гостей с соседних ферм. Лучше проследить. Идёт он, к тому же, не быстро, и даже Аргамер со своей деревянной ногой не слишком отстанет от него.
Вернулся сын, протянул бывшему наёмнику лук со спущенной тетивой и стрелы.
– Стрелы я возьму потом, – улыбнулся Аргамер, забирая лук.
Лук был отличный, многосоставной, с рожками, гнущимися вперёд, когда тетива спущена. Последнее напоминание о прошлой жизни, если не считать татуировок да правой ноги, которая ниже середины голени деревянная. Аргамер с усилием – надо признать, слишком большим, не то что в молодые годы – натянул тетиву и забрал у сына стрелы.
– Я провожу его на полмили и вернусь. А ты иди домой.
– Я без тебя буду ужинать, если будешь долго ходить, – сказал Вели, набычившись. Он боялся и переживал, но пытался выдать эти чувства за злость. Растёт.
– Хорошо.
Аргамер наложил стрелу на тетиву и зашагал за сумасшедшим. По снегу с такой ногой идти особенно паршиво, зато он заглушал постукивание деревянной ноги о плиты старого тракта. Бывший наёмник без труда держался позади бродяги в сотне шагов. Сумасшедший всё брёл и брёл, не оборачиваясь и не останавливаясь, и Аргамер уже собирался повернуть назад, когда бродяга резко остановился, а через миг тяжело сел в снег.
Аргамер тоже остановился и непроизвольно натянул тетиву, беря мужчину на прицел. «Умер?» – промелькнуло у него в голове, но бродяга вовсе не умер.
– Домой, – сказал сумасшедший так громко, что услышал даже бывший наёмник, хотя до того бродяга говорил вполголоса. – Я хочу домой. Сегодня четырнадцатое ноября, солнце уже зашло, осталось всего пара часов. Заберите меня уже к ёбаной человеческой матери отсюда.
Аргамер опустил лук. Происходило что-то странное. Что-то…
Потустороннее.
По снегу бежал волк. Молодой сильный самец, с шерстью, которая наверняка лоснилась бы на свету. Обычно волки подходили к селу так близко только в самое голодное время, позней зимой, когда даже запах дыма и человека заглушался чувством голода. Тогда отощавшие хищники пытались задрать пса или пролезть в коровник. Но сейчас только середина ноября, а самец вовсе не выглядел голодающим.
