Торговец антикваром цыкнул.
– Что ж, жрец, услышав твою версию легенды, я, пожалуй, больше не буду торговать с могильщиками. И, наверное, было бы неплохо сделать пожертвование в храм. Вы ведь туда и направляетесь?
– Конечно, – обрадованно закивал Венле. – Как же я рад, что на свете ещё так много людей, до которых можно достучаться!
В ответ Велион отсалютовал жрецу кружкой.
– Только один вопрос, – сказал он, когда все выпили, – Неназываемый ведь одна из ипостасей Единого?
– Любой бог – ипостась Единого. В том его и суть – он, как и человек, не идеален, и его могут обуревать то благие намеренья, то дурные. Но как человек борется со своими грехами, так и Единый желает, чтобы его дурные стороны были искоренены. И чем меньше слуг у Неназываемого, тем быстрее его смерть.
– За смерть Неназываемого нужно выпить, – кивнул Велион, вынимая из своего кошеля серебряную монету. – Эти деньги я заработал, торгуя с нечестивцами, так почему бы не сделать жертву Единому, напоив его жрецов?
– Я только поддерживаю такие благие устремления.
Грест, которому вообще-то обещали только обед, хоть жрецом Единого и не был, тоже горячо закивал в знак одобрения. Лучше сидеть и не выделяться, пока никто не гонит.
– А что насчёт тебя, Грест? – спросил Венле. – Может, ты тоже решишь встать на праведный путь?
– А что я могу?
– Можешь помогать нам в дороге. И кто знает, может, в конце концов, станешь жрецом, несущим слово Единого народу.
Думал беглец недолго. Уж слишком ему не хотелось идти в рыбаки или батраки.
– Почему бы и нет?
– Тогда, – жрец поднял свою кружку, – выпьем за ваши спасённые души!
Когда принесли уже четвёртый кувшин, Грест наклонился к вставшему на путь истинный торговцу и прошептал:
– А что рассказывали тебе могильщики?
– Это всего лишь легенда, – отмахнулся тот, – да и то, как мы сегодня выяснили, лживая.
– И всё же?
Велион внимательно посмотрел на бывшего воришку, и его взгляд опять принадлежал убийце.
– Никакого Неназываемого не было. Мародёры сами прокладывали себе дорогу в города. Когда трупы погибших начали гнить, могильщики заразились от них чёрной хворью – кожа заболевших начинала чернеть и твердеть. И хотя чёрная хворь никого, кроме могильщиков, не заразила, их изгнали. Один из могильщиков, бывший кожевник, заполз в мёртвый город, надеясь умереть, наткнувшись на одно из проклятий, но обнаружил, что магия перестала на него действовать. Тогда он срезал со своего тела помертвевшую от проклятия кожу и сшил из неё перчатки, чтобы дать шанс спастись другим.
