— Что ты делаешь?!
— Я сказал сесть! — рявкнул на нее, но она только замолчала, хлопая испуганными глазами.
Ладно, с этим потом разберусь, трепыхающийся в руках ублюдок требовал внимания.
— Значит, Бенжи… И куда же ты, Бенжи, меня вздумал завести, а? Что вы все меня пытаетесь идиотом выставить?
Я приложил его затылком о кладку максимально осторожно, чтобы еще был шанс узнать нужную информацию.
— Карты, — рявкнул на местном языке.
Бенжи предсказуемо выкатил глаза:
— Что?
— Ты не один такой умный, Бен, в порту не строят гостиницы, порт считается святым местом на 20 уйденов от воды… — продолжал я на даргардском.
Ученый шумно сглотнул.
— Карты! — прорычал я. Достало «показывать фокусы». — И все наличные.
Он потянулся за пазуху и вытащил оттуда кожаную книжку. Я проверил — пять штук карт и пресс бумажек. Конечно, большую часть денег Бенжи хранил на счету, а это так — на всякий случай, но у южан к этому случаю всегда хорошо готовились. В Кармадоне, как и в Даргарде, кредитки не имели защиты. Кто предъявил, того и деньги. Больше мне проводник не был нужен, и я сжал пальцы сильней. Бен захрипел, но тут осмелела девчонка:
— Блейк, не надо! — вцепилась в запястье.
Ничего не стоило просто не обращать на нее внимания, но ее страх будто дрелью ввинтился в мозг, застилая глаза.
— Рот закрой! — рыкнул я. Бен захрипел сильней — так захотелось быстрее с ним покончить.
— Пожалуйста, не убивай, хватит! — истерила Хайди рядом, и нервы сдали. Я выпустил ученого и схватил ее:
— До тех пор, пока не готова оказаться на его месте, не лезь мне в лапы, — процедил в ее лицо.
Стало так страшно, как не было еще никогда в жизни.
Если бы она сейчас взбрыкнула в своей манере, я бы ее убил не задумываясь. Потому что это черта, за которую я не пойду. Нечего мне там делать, раздавленному страхом и слабостью.
Но она молча смотрела мне в глаза, цепляясь за запястье, и медленно убивала взглядом. Свободен? Я? Губы сами растянулись в вымученную усмешку… Черта с два я свободен, пока она так смотрит, пока вообще дышит!
Я выпустил ее горло, схватил за руку и дернул из переулка.
— Сгорбись, — надавил на нее. — Иди медленней.
Здесь по улицам могли свободно ходить только старые женщины. Соответственно, относительно беспрепятственно я мог вести следом за собой только «старуху». И надеятся, что нас никто не заметит. Когда в ночи раздалась песнь пархата, транслируемая из главного здания духовного дома, я остановился. Привычки, которые вдалбливались в меня во время шпионажа здесь, вспоминались быстро.
