Позволив ей получить полное наслаждение, убрал руку и отстранился от киски, слегка дуя на мокрые складочки и дразня тем самым возбужденную плоть. Знаю, она сейчас словно наэлектризована, и ей нравится то, что я делаю.
Черт! Как же она блестит от влаги.
Еще несколько долгих минут я наблюдал, как она тяжело дышит от пережитого оргазма. Мия была удовлетворена и слегка вымотана. Я переложил ее ножки на стол и помог надеть трусики, после чего сам поправил на ней платье.
— Ну вот, словно ничего и не было.
— Ну да, только трусики мокрые теперь, и слегка окосела.
— Прости, не подумал, надо было тебе помыться.
— Все хорошо. Не потерял хватку, — хмыкнула Мими, и я подал ей руку, помогая подняться со стола.
— Еще чего! Для тебя я всегда буду готов, — коснулся губами ее губ и заметил, как она улыбнулась. — Что?
— Ты пахнешь мною, — смущенно ответила она и обняла руками за шею.
— Всегда так и будет. Только тобой. Ты меня простила?
— А ты меня?
— Мне тебя не за что. Я люблю тебя, девочка моя. Очень люблю.
— И я тебя люблю. А еще…
— Что?
— Я голодная. Накормишь?
— Конечно!
Поправив прическу, Мия показала мне язык, я расхохотался и наконец-то с легкостью выдохнул. Надеюсь, это была наша единственная и самая большая ссора, иначе я просто поседею. Очень сложно осознавать, что любимая мне не доверяет, но сложнее, когда я ее не вижу и даже не могу позвонить, потому что мы в ссоре. Не хочу, чтобы она волновалась и тем более плакала, потому что в эти моменты я ощущаю себя козлом, заставившим страдать свою девушку. Знал бы отец, что из-за меня плакала Мими, да он бы сам мне голову оторвал. Когда родители узнали, что у меня есть девушка, да еще и беременная, они сразу же пожелали с ней познакомиться. И кто бы мог подумать — сказали чуть что, по шапке получать буду я. Хотя порой мне самого себя прибить хочется, если Мии плохо, а потому, теперь я буду делать ее только счастливой. Она заслуживает и счастья, и любви.
— Виталинка нас сейчас прибьет, что мы надолго пропали.
— Объяснишь ей на своем женском, почему тебя не было.
— Это как?
— Скажешь, что я извинялся. Только в подробности не вдавайся, все же мала она еще.
— Мала, как же, только… Ладно, потом поговорим.
— Что-то случилось? — заметил во взгляде Мии нотки сомнения.
— Нет, ничего серьезного. Вечером, ладно?
— Хорошо.
Мы вышли из кабинета и прошли в зал. Сестра сидела за одним из столиков, помахала нам рукой, привлекая наше внимание. Я улыбнулся, отметив, как же все-таки она выросла — шестнадцать лет, не такой уж и ребенок.
