— Вы чего так долго?
— Брат твой вымаливал прощение, — на серьезе произнесла Мия, на что мне хотелось только цокнуть языком, но я сам предложил ей такой вариант. Правда в немного другом формате.
— И как, у него получилось?
— Я вообще-то здесь. Не надо обо мне в третьем лице.
— Еще бы! Старался на славу.
— Так, подружки, хватит уже секретничать в слух, я вам не мешаю?
— Нет, не мешаешь. Ладно, кормите нас, Никита Витальевич, — попросила сестра, и я жестом подозвал официанта, который тут же принес нам три меню.
Выбрав блюда и сделав заказ, я положил руку поверх ладошки Мими. Она обратила на меня внимание и нежно улыбнулась, даря теплоту и искренность во взгляде. Снежинская никогда не была стервой, но сейчас, в положении, ее взгляд стал еще более нежным и добрым, отчего хотелось все больше и больше оберегать любимую от нападок внешнего мира. К тому же она была очень ранимой девочкой и воспринимала некоторые ситуации и вещи близко к сердцу. Другой бы вообще никак не отреагировал, но только не моя Мия.
Смотрит на меня, а по телу мурашки и желание снова остаться наедине.
— Всем добрый день. Никита, дорогой, ну что ты на звонки не отвечаешь, — подняв голову, заметил счастливую Инну, которая тут же, не стесняясь, склонилась и поцеловала меня в щеку.
— Инна, привет, — произнес я без радости, потому что на лице Мии тут же пропала улыбка. Бл*дь, ну только помирились. — Что ты здесь делаешь?
— Три месяца не виделись, соскучилась, решила приехать, подумала, что ты здесь. Как вижу, не прогадала.
Я поднялся из-за стола, чтобы удобнее было говорить, но Инна не стеснялась в своих действиях и словно специально решила меня обнять. Раньше бы я не придал этому значения, но сейчас было не по себе, потому что Мие от всей картины явно стало больно.
— Простите, мне нужно… ту-туда… — заикаясь и указывая рукой в сторону уборной, произнесла любимая и поднялась из-за стола, даже не посмотрев мне в глаза.
— Мия, я проведу.
— Нет!
Я не послушал и пошел следом за своей невестой, которая направлялась в дамскую комнату. Я видел, что ей стало плохо и винил себя, а еще Инну, которая могла быть куда сдержанней. Но повторять ошибок я не буду, любимую оставлять снова одну не стану, я просто обязан быть с ней рядом. Потому что она мне дорога, как бы я не дружил с Инной, с которой у меня намечается позже серьезный разговор. То, что моя малышка ревнует, я понимал и играть на ее чувствах не имел никакого права.
— Крам, это женский туалет!
