- Куда прикажете ехать? - спросил у нее кучер, откидывая подножку кареты.
Этот вопрос, заданный у самого крыльца мастерской Леона Роллана, вывел Баккара из глубокой задумчивости, овладевшей ею на лестнице ее сестры.
- Не знаю,- сказала она,- поезжайте по бульварам до площади св. Магдалины.
Баккара имела нужду в размышлении. Не ехать ли к Бирюзе и там, как случилось накануне, сделаться энергичною простонародной женщиной, обвить сильными руками тонкую, нежную шею соперницы и угрозами, что задушит ее, попробовать вырвать тайну? Эта крайняя мера была опасна или, по крайней мере, преждевременна. Сэр Вильямс мог находиться в это время у Бирюзы и явиться к ней на помощь. И кроме того, так как Баккара хотела обнаружить коварные планы сэра Вильямса, было крайне необходимо не возбуждать недоверчивости баронета.
Молодая женщина тотчас же отказалась от этого первого побуждения, которое натурально прежде всего явилось в ее уме, она поняла, что сэр Вильямс был такой враг, на которого надо было напасть с чрезвычайною осторожностью и нанести ему верный удар.
Экипаж Баккара медленно проехал по бульварам, и, когда он подъехал к площади Магдалины, молодая женщина еще ни на что не решилась, кроме того, что ждать и терпеливо искать конец Ариадниной нити, столь необходимой для того, чтобы без затруднения проникнуть в этот лабиринт, который был еще запутаннее нежели греческий.
«Надо ехать на улицу Бюси,- сказала она сама себе,- у Меня есть предчувствие, что он или уже был там, или придет…»
Баккара закричала кучеру:
- На улицу Бюси!
Карета проехала улицу Рояль, выехала на левый берег Сены, переехав через площадь Согласия и через мост того же имени, спустя двадцать минут она остановилась у крыльца скромного дома, в который мы уже входили с нашим читателем.
Дорогой Баккара превратилась, насколько возможно, в госпожу Шармэ, то есть, она опустила вуаль и самым приличным и скромным образом закуталась в шаль.
Жители тихой улицы, увидев ее в то время, как она возвращалась домой, не узнали бы, может быть, в элегантной молодой женщине даму-благотворительницу, одевавшуюся обыкновенно в черное, и должны были принять ее за великосветскую барыню, приехавшую поговорить с госпожою Шармэ о каком-нибудь благотворительном деле.
Слуги госпожи Шармэ были очень удивлены переменою ее костюма; но она строго приказала им замолчать. Войдя в залу, она спросила:
- Приходил ли сюда кто-нибудь без меня?
- Приходил виконт Андреа,- отвечала старая Маргарита.
