Тот, кто увидел бы теперь маркиза Ван-Гоп, и кто встречал его в свете,- спокойным, холодным, флегматичным,- тот не узнал бы его. Маркиз был страшен. Его лицо покрылось смертельной бледностью, глаза блестели, ноздри раздувались, он смотрел на Даи-Натху, как змей, очаровывающий свою жертву.
Даи-Натха улыбалась.
- Убей меня, клятвопреступник,- сказала она,- убей прежде, нежели получишь доказательства, которые я обещала доставить тебе…
Маркиз вспомнил клятву, и его рука, поднятая над индианкой опустилась.
- Итак,- сказал он с бешенством,-говори, Даи-Натха, говори и докажи… Если ты сказала правду, умрешь не ты, а умрет она! И я уже не буду любить Пепу Альварец за гробом… Я буду любить тебя - живую и женюсь на тебе.,
- Это правда? - сказала она.
- Да, но говори.
Она не потеряла своего спокойствия и отвечала:
- Я выпила яд сегодня. Через восемь дней я умру, ты только один можешь спасти меня…
- Говори! Говори! - восклицал маркиз.
- Слушай же меня,- сказала она,- так как ты поклялся, слушать меня…
Он сел, почти убитый, потому что Даи-Натха говорила голосом ужасной истины; кинжал выпал из его рук.
- Если через семь дней,- продолжала она,- ты не застанешь человека у ног твоей жены, даже не в твоем отеле, ты дашь мне умереть.
- И ты,- спросил маркиз, в голосе которого слышалась буря,- ты докажешь мне, что она виновна?
- Докажу. Теперь помни свою клятву, потому что ты обещал мне повиноваться.
- Я буду повиноваться тебе.
- Ты - мужчина, - сказала Даи-Натха,- а мужчина должен таить в глубине сердца самые жестокие горести, он должен иметь силу скрывать свои чувства и должен, если нужно, наложить на свое лицо ледяную личину.
По мере того, как Даи-Натха говорила, черты лица маркиза принимали прежний вид; его глаза померкли, выражение лица сделалось холодным.
- Возвратись домой,- сказала ему Даи-Натха,- возвратись и жди, если хочешь, чтобы я предала в твои руки виновных, надо, чтобы виновные думали, что они вне опасности.
- Но, - воскликнул маркиз,- его имя? Скажи мне его имя.
- Какое имя?
- Этого человека.
- Нет,- сказала Даи-Натха, - теперь еще рано…
