- Почему не быть тебе моею сестрой? - сказал маркиз.
Даи-Натха побледнела. Потом она сделалась снова холодной, спокойной, неподвижной; огонь потух в ее глазах.
- Вы с ума сошли,- сказала она,- вы пришли говорить женщине о братской любви, когда она умирает от другой любви к вам!
Эти слова убийственно подействовали на маркиза Ван-Гоп. Затем она продолжала прежним нежным и печальным голосом:
- Бросьте, мой друг, этот камень, он не спасет Даи-Натху, потому что она не хочет быть спасенной.
Маркиз встал на колени.
- Во имя неба! - проговорил он,- во имя вашего отца и моего, во имя уз крови!..
- Узы крови говорят во мне, потому что я предоставила вам по завещанию двадцать миллионов…
- Нет, нет! - воскликнул маркиз.-Я не хочу, ваших миллионов… Я хочу, чтобы вы жили, моя. милая Даи-Натха!
Даи-Натха встала, сложила крестом руки на груди и сказала:
- Находите ли вы, что я красива?
- Как ангел,- отвечал маркиз.
- Так же хороша… как она?
Ее голос задрожал, когда она произносила эти слова.
- Да,- сказал маркиз.
- Если бы она не существовала, любили ли бы вы меня?
- О! Страстно.
Индианка глухо застонала, как тигрица девственных лесов ее жгучей родины.
- А если бы… она умерла?
При этом вопросе ее голос задрожал еще сильнее. Но маркиз покачал головою.
- Иногда любят и мертвых,- проговорил он,- я любил бы ее и мертвую.
В одичавших глазах Даи-Натхи блеснула молния.
- Послушайте,- сказала она,- если я потребую от вас клятвы, я, которая вскоре умру… я, умирающая за вас… я, которая любит вас двенадцать лет?..
- Клятвы? - воскликнул маркиз.
- Да,- сказала она,- страшной клятвы, за которую я соглашусь, может быть, жить.
- Ах! - сказал он радостно.- Говорите, говорите… Какая бы это ни была клятва, я сдержу ее.
- Итак,- сказала она,- я скажу вам тайну, которая, может быть, растерзает ваше сердце и встревожит ваш ум. Клянетесь ли вы повиноваться мне слепо до тех пор, пока я не представлю вам неопровержимые, верные доказательства того, что говорю?
- Клянусь прахом наших отцов, Даи-Натха.
- Теперь могу я задать вам вопрос?
- Задайте,- сказал маркиз.
- Если ваша жена перестанет существовать, вы сказали, что будете любить меня.
- Повторяю это.
- А если бы… она была неверна?
Маркиз вскрикнул.
- Ах! - сказал он, и вдруг его глаза загорелись, как глаза тигра,- не произносите такую клевету, Даи-Натха!
- Я не клевещу.
И она прибавила с ужасающим спокойствием:
- Вы будете любить меня, мой возлюбленный, потому что Пепа Альварец; ваша жена, перестала быть целомудренной и добродетельной женой.
