- Когда кто-нибудь добровольно или нечаянно отравится плодом или листом манценило,- продолжал он,-другого нет противоядия, кроме голубого камня. Его кладут в стакан воды, в котором он медленно растворяется, сообщая ей свой цвет, и дают выпить отравленному. Это самое верное средство уничтожить действие яда; но надо ждать, чтобы яд перешел во все жилы и во всю кровь. Это случается на шестой или на седьмой день.
- Сударь! - сказал Рокамболь с некоторой живостью,- позвольте мне изъявить удивление.
- Чему? - спросил маркиз флегматично.
- Да тому, - сказал Рокамболь,- что я сообщил вам об отравлении мисс Даи-Натха Ван-Гоп, и что вы - причина этого отравления, хотя и невинная, что вы знаете точно так же хорошо, как и в, что существует только одно противоядие, которого нельзя найти в Европе, и вы, вместо того чтобы печалиться, хладнокровно рассказываете мне, как достают это противоядие и как его употребляют.
Маркиз улыбнулся.
- Виконт! - отвечал маркиз,- Одно мое слово разрушит ваше удивление
- Жду этого слова,- сказал Рокамболь.
- Даи-Натха ошиблась, сказав вам, что в Париже нельзя найти голубой камень.
Маркиз поднял левую руку и показал ее собеседнику, на мизинце у него было надето толстое кольцо с камнем, совершенно походившим на бирюзу.
- Вот он, - сказал он,- этот голубой камень, камень из черной змеи. Я привез его из Индии двенадцать лет тому назад и не ожидал, что он пригодится мне для спасения жизни моей милой Даи-Натхи.
Маркиз встал и сказал:
- Не сделаете ли вы мне одолжение, виконт, свезти меня к кузине?
Рокамболь изъявил согласие. Маркиз надел плащ и, взяв шляпу и палку, пошел за Рокамболем во двор, где ждал экипаж виконта.
- Сударь, - сказал маркиз все с тем же спокойным и хладнокровным видом, как настоящий голландец,- я должен объяснить вам некоторые вещи, без чего я мог бы показаться вам гнусным и неблагодарным, между тем как я только несчастлив.
Рокамболь молчал, ожидая объяснений маркиза.
Последний продолжал:
- За тринадцать лет перед этим я отправился на корабле вокруг света. Прежде всего я приехал, в испанскую Гаванну и был принят в семействе одного плантатора, в котором прожил несколько месяцев. Это было семейство Пепы Альварец, женщины, которую вы знаете и которая сделалась маркизой Ван-Гоп. Я уехал из Гаванны в Индию, полюбив Пепу и думая, что любим ею; я обещал ей жениться на ней. Я приехал в Индию к моему дяде, отцу Даи-Натхи, которая почувствовала безумную страсть ко мне и захотела выйти за меня замуж. Увы! Мое сердце уже не принадлежало мне, слово было дано, и я возвратился в Гаванну, где и женился на Пепе. Верьте моему честному слову, мы счастливо прожили двенадцать лет, наслаждаясь взаимной любовью, и я был уверен, что Даи-Натха забыла меня. Судите же сами, каково было мое удивление, когда я услышал ваш рассказ.
