Через несколько минут маркиза совершенно уже владела собой и сделалась любезнц и весела, несмотря на то, что ей казалось, будто она страдала жестокою мигренью. Но ее бледность, ее печаль, необыкновенное волнение, проявившиеся в то время, когда произнесли имя виконта, не скрылись от него.
«Ах,- подумал он войдя,- дело Шерубина произвело опустошение, и эта женщина чувствует ненависть ко мне, которую довольно хорошо скрывает».
После часового пустого разговора, г-жа Ван-Гоп вдруг сказала Рокамболю:
- Вы, может быть, желаете, виконт, видеть моего мужа?
- Да, маркиза.
- Его нет дома, но он скоро возвратится.
- Если вы позволите, я подожду его.
- Вы пришли к нему по какому-нибудь делу? - спросила маркиза, думая, что виконт сделал визит банкиру, а не светскому человеку.
Ван-Гоп действительно был корреспондентом нескольких лондонских и германских банкиров и знатные иностранцы часто являлись к нему за получением денег, переведенных на него другими банкирами. А маркиза знала, что виконт де Камбольх иностранец.
- По одному очень важному делу,- ответил он ей.
Послышался звонок, и во двор въехала карета.
- Вот и муж мой, - сказала маркиза. Потом она прибавила,- Маркиз редко заходит ко мне до обеда и всегда отправляется в свой кабинет. Не позволите ли приказать проводить вас?
Рокамболь поклонился.
Маркиза позвонила, явился лакей и по приказанию своей госпожи повел викойта на второй этаж.
- Ах! - проговорила маркиза, оставшись одна,- чего хочет этот человек. Зачем он пришел сюда? У меня есть предчувствие, что он явился вестником несчастья.
Она задумалась, улыбка исчезла с ее лица, и она погрузилась в глубокую печаль.
Между тем Рокамболь прошел в кабинет маркиза Ван-Гоп.
Маркиз возвратился домой и сидел у огня, когда доложили о виконте.
Рокамболь явился только во второй раз в отель, и маркиз почти не знал его.. ' ’ /
- Сударь,- сказал Рокамболь, приняв задумчивый, важный и печальный вид человека, принесшего дурные вести,- прошу вас позволить мне поговорить с вами.
- Я слушаю вас,- отвечал маркиз, придвинув к нему кресло и приказав лакею удалиться.
- Сударь,- продолжал Рокамболь, садясь,- вы почти не знаете меня лично, хотя я надеюсь, чтд имя моего отца, генерала графа де Камбольх.
- Известно мне,- проговорил вежливо банкир, которому показалось, что он действительно помнит какое-то имя, похожее на это.
- Я был представлен в^м на вашем последнем балу бароном О’В…,- продолжал Рокамболь,- однако же, сударь, прошу вас принять во внимание, что толькр одно весьма важное и непредвиденное обстоятельство заставляет меня напомнить эти ничтожные подробности.
