Виконт подал ей письмо сэра Вильямса, она взяла его, взглянула на надпись, сделанную на английском языке, и ее тусклые и почти холодные глаза заблистали почти пламенем. Она вдруг вскочила, как будто бы от действия гальванизма. На ее Лице,вспыхнули все вулканические страсти Индии, вся пылкость сынов Будды. Она стала походить на жрицу какого-то странного, ужасного и неведомого восточного божества.
Что произошло тогда между трдпической девой и львом парижского бульвара - это тайна. Но через час после этого тильбюри виконта де Камбольх остановился у подъезда отеля Ван-Грп. Молодой президент червонных валетов отдал вожжи груму, легко \ взбежал на крыльцо и, отдав визитную карточку лакею, сказал, что желает немедленно видеть маркиза.
Маркиза нет дома,- отвечал лакей,- но его супруга дома., 4 ' ‘
Доложите обо мне,- сказал Рокамболь, последовавший за лакеем.
Креолка сидела одна в обширном и великолепном зале и была печальна… Какой переворот совершился в ее сердце? Какая печаль, какое немое страдание разбило ее душу?
Может быть это была еще тайна; но трудно было узнать в этой бледной женщине с ввалившимися глазами, с померкшим взглядом прекрасную, улыбающуюся маркизу, соблазнительную креолку, которая за неделю перед этим так мило принимала гостей у себя на балу.
Когда она услышала имя виконта, она оглянулась с трепетом, как будто бы ее ужалило одно из опасных пресмыкающихся, наполняющих саванны ее жгучей родины.
Виконт вошел, улыбаясь и держа в руке шляпу, как человек светский, явившийся с простым визитом. Он поклонился маркизе почтительно и сел на место, указанное ему хозяйкой.
Г-жа Ван-Гоп была светской женщиной; она умела в случае нужды скрывать свои впечатления и принудить себя улыбаться в то время, как в ее сердце была смерть.
Рокамболь был ненавистен ей. Он вызвал на дуэль Шерубина; он ранил его, он довел маркизу до того крайне натянутого положения, которое заставило ее оценить истинное состояние своего сердца. И этот человек осмелился явиться к ней!.. Он пришел к ней под прикрытием законов, обязанностей и требований света. Одним словом, он пришел с визитом. И маркиза была вынуждена принять его с улыбкой, подать ему поцеловать руку и разговаривать с ним о светских пустяках, о последнем концерте, о первом представлении комической оперы, о речи какого-то академика.
Рокамболь очень быстро приобрел эту науку, поверхностную и в то же время глубокую, составляющую принадлежность истинного джентльмена; сэр Вильямс был таким опытным его учителем, что Рокамболь мог свободно поддерживать в продолжение часа' разговор с глазу на глаз с такою великосветской женщиной, какою была маркиза…,
