- Когда ваша барыня придет, вы скажете ей, что я жду ее.
Лампа, стоявшая на камине, бросала свет на лицо Баккара, могущественная красота которой окончательно смирила дерзость лакея и заставила его оробеть.
- Ваша барыня ушла? - спросила она, устремив на лакея тот зоркий взгляд, который не допускает подчиненного до лжи.
- Точно так, сударыня,- отвечал он.
- Когда она придет домой?
- К обеду, через час.
- Хорошо, можете уйти.
Баккара повелительно указала ему на дверь. Лакей пошел к горничной и рассказал ей о странном посещении женщины, вошедшей в отель, как на завоеванную землю.
- Я догадываюсь, кто должна быть эта женщина, - сказала горничная.
- Кто же? - спросил лакей с любопытством.
- Дама, которую барыня ждет каждый час.
Лакей посмотрел на визитную карточку и прочитал: «Мадам Шармэ».
- Это она? - спросил он.
- Я не знаю ее имени, но должно быть она.
Через час после этого возвратилась Бирюза.
- Сударыня,- сказала ей горничная, побежавшая встречать ее, - в зале вас ждет какая-то дама.
- Ах! - сказала Бирюза, вздрогнув.
- Вот ее карточка.
- Это она! - подумала Бирюза.- Иди, переодень меня.
Она уже собралась идти в свою гардеробную, но вдруг воротилась назад… В ее голове мелькнула, как молния, вдохновенная мысль. Бирюза была почти гениальной женщиной.
Она воротилась назад и вошла в зал. где сидела Баккара, погрузясь в воспоминания о прошлых днях.
Бедная женщина, очутившись в доме, где она провела первые годы своей беспутной жизни, и в зале, где каждая вещь напоминала ей прошедшее, сидела, глубоко задумавшись. Не безнаказанно же эта изящная женщина была развратницей Баккара, с ангельской улыбкой и с железным сердцем, из любви к которой стрелялись, и в которую влюбился барон д’О, бывший несколько времени первым львом Парижа; не могла же она забыть этого навеки. Сидя в этом зале посреди глубокого безмолвия, она подумала, что возродилась из своего пепла; она перенеслась в далекое прошлое и спросила себя: не сон ли ее настоящее?.. Ее раскаяние, ее строгая жизнь, ее мрачный и холодный дом на улице Бюси - не галлюцинация ли? Наконец, не все ли она та же Баккара, та же безумная продажная дева, забирающая в свои расточительные руки сердца и деньги.
Шум двери, отворенной Бирюзой, вызвал госпожу Шармэ из задумчивости…
Она посмотрела на свой черный костюм и вспомнила, что на ней нет ее домашнего бархатного платья гранатного цвета, подбитого голубою подкладкой… Она возвратилась к действительности, Баккара перестала существовать…
