- Тогда ты подъедешь к ним, вежливо поклонишься Фернану Рошэ и презрительно взглянешь на женщину,
- Понимаю.
- Ты скажешь ему: «Милостивый государь, могу ли я иметь честь быть узнанным вами?»
- Черт возьми! Как не узнать, он порядком проучен.
- И потому он будет отвечать тебе утвердительно. Тогда ты ответишь: «В ту ночь, когда я имел честь драться с вами, мне пришла мысль столь же несчастная, как и великодушная». Если он удивится, ты прибавишь: «Вы были ранены, лежали в обмороке, из вас лилась кровь, необходимо было перенести вас куда- нибудь, не теряя ни минуты. Перенести вас к вам в дом, где ваша жена, возвратясь с бала, увидела бы вас окровавленным - это не могло прийти в голову трем таким здравомыслящим и порядочным людям, каковы были секунданты и я». Ты покажешь пальцем на Бирюзу и скажешь: «Эта тварь была моею любовницей. Она казалась мне доброй и я имел слабость любить ее… У нее был отель, купленный на мои деньги, милостивый государь», на этой фразе ты остановись подольше: «Отель, находившийся недалеко от места сражения. Я знал, что она ждет меня, потому что обещал заехать проститься с ней, следовательно, как она, так и ее люди должны были уже проснуться. Мы перенесли вас к ней… Позвольте мне поздравить ее с результатами ухаживания за вами, а вас - с успехом, потому что, возвратясь в Париж сегодня утром я узнал, что вы - мой преемник и что только одни вы имеете право ехать с нею в этой коляске, подаренной ей мною…»
- О! Теперь» дядюшка,- сказал Рокамболь,- вы не будете порицать мою прозорливость.
- В самом деле? - проговорил сэр Вильямс насмешливо.
- Черт возьми! После такой сцены Фернан Рошэ будет считать себя обязанным купить отель, заплатить за коляску и за лошадей и заставить Бирюзу возвратить мне драгоценные вещи и банковые билеты, которых я никогда не давал ей.
- Ты еще не все отгадал…
- Она выедет из отеля, наймет антресоль в четыреста франков» возьмет женщину для услуг по одному луи в месяц… После этого Фернан, увлеченный этой неслыханной деликатностью, купит где-нибудь втихомолку маленький отель в двести или в триста тысяч франков, да мебели на пятьдесят тысяч экю, да экипажей и лошадей на триста или на четыреста луидоров и поднесет все это благородной и добродетельной Бирюзе, которой ничего не йужно было, кроме хижины и сердца Фернана. Итого, в первый же месяц, полмиллиона!
- Из которого отсчитают Бирюзе сорок или пятьдесят тысяч франков, и этого будет очень довольно для нее.
