А так как граф продолжал улыбаться, то она добавила:
- Вы дворянин и честный человек. Я считаю ваше слово неизменным законом… и потому…,
Она как будто бы не решалась досказать.
- Говорите, дитя мое,- сказал граф ласково.
- Дадите ли вы мне клятву?
- Обещаю это вам.
В таком случае, поклянитесь мне, граф, что вы поверите тому, что я вам скажу. Я не дотронусь ни.до одного волоса с головы вашего брата до того дня, когда буду иметь неопровержимые доказательства того, что сказала вам… и чему вы не хотите верить.
- Я верю вашему слову.
Баккара встала, опустила вуаль и протянула графу руку.
- Прощайте, граф, - сказала она.- В тот день, когда несчастье обрушится на ваш дом, когда вы сознаете, что я говорила правду, я явлюсь к вам, чтобы защитить вас!..
***
- Боже мой! - говорила сама себе Баккара, уходя из отеля де Кергац, - дай мне силу, потому что я совершенно одна. Дай мне силу спасти их всех!
И, как будто бы ее молитва была тотчас же услышана, она почувствовала энергию и смелость, и подумала с гордостью:
«Когда я назвалась Баккара, когда я была потерянной женщиной, я восторжествовала однажды над этим демоном, теперь же, Боже мой, я возвратилась к Тебе и Ты не оставишь меня!.. К нам двоим, сэр Вильямс! К нам двоим, гений зла!»
В то время, как Баккара уходила от графа де Кергац, более чем когда-либо уверенного в безграничном раскаянии своего брата Андреа, в то время, как она молила Бога дать ей силу восторжествовать над проклятым, спасти бедных слепцов и избавить их от угрожающей им ужасной опасности, баронет сэр Вильямс находился у своего молодого друга, виконта де Камбольх.
Баронет не сидел за столом, как в первый раз. Одетый в длинный сюртук, с надетой на голову шляпой с широкими полями, покровитель молодого виконта сидел в большом кресле, курил отличную сигару и, казалось, наслаждался совершенным счастьем.
- Дядюшка,- сказал Рокамболь, выпустив облако дыма, которое кольцами направилось к амурам, поддерживающим часы,- вы в самом деле удивительный человек.
- Ты находишь это, племянничек?
- Надо признаться, что у самого дьявола менее мозгов, чем у-вас. Нет, честное слово! Только у вас одного могут быть такие идеи.
- О каких идеях ты говоришь?
- Ну, да хотя бы о тех, которые заставили вас рассказать вашему филантропу брату и Баккара половину нашего плана сражения.
На лице сэра Вильямса появилась улыбка, которой позавидовал бы ангел тьмы.
- Конечно, - сказал он, - эта смелость была недурна.
