На следующий день виконт запер дверь своей комнаты, как и всегда, а шпильку, открывшую ему тайну, положил на лестницу… Но по непростительной забывчивости он не задвинул ящик своего стола; в этом ящике находился знаменитый Журнал моей несчастной жизни. Таково было заглавие этого любопытного документа, из которого мы уже привели несколько строк.
Спустя несколько часов Жанна пришла в его комнату. Она встала в этот день поздно. Ребенок захворал, и она замешкалась, наступил час завтрака, Андреа находился большую часть дня в рабочем кабинете своего брата. Эти различные обстоятельства были причиной того, что Жанна не могла принести жаровню ранее четырех часов.
Чернильница, оставшаяся на столе, привлекла ее внимание; тут она заметила, что ящик стола неплотно заперт. Самая добродетельная из женщин не в силах преодолеть недостатка, который был причиной изгнания рода человеческого из благовонных садов земного рая… Жанна была любопытна… Она выдвинула ящик, несмотря на легкое биение сердца, говорившего ей, что она поступает дурно.
В ящике она увидела рукопись, а так как любопытство всегда сильно завлекает, она перевернула первый листок и стала читать… Начало заставило ее вздрогнуть, но она вce-таки впилась глазами в мелкий, частый и тонкий почерк, который почти нельзя было разобрать, как будто бы рукопись была написана только для того, кто ее писал.
В этом дневнике была описана жизнь сэра Вильямса со всеми ее мельчайшими подробностями с того дня, когда граф де Кергац застал его у ног Жанны.
Преступник, кающийся в грехах на исповеди, не мог бы обвинить себя откровеннее и простосердечнее, ни один человек не мог бы изъявить письменно большего отвращения к самому себе.
После вступления, в котором великий преступник красноречиво выразил угрызения совести, Жанна прочитала с трепетом и испугом следующие фразы.
«Господи! Я сгибаюсь под ударами твоей железной лозы и принимаю последние муки, как наказание за мои злые дела… Итак, Господи, теперь ясно, что ты хотел уровнять испытание с преступлением и зажег в моем сердце, в котором зло, казалось, уже все уничтожило, все иссушило, жестокую, безнадежную любовь, убивающую человека. Только тело этого человека живет и трепещет, а душа - убита.
О! Эта любовь, Боже мой,- не ад ли для меня это на земле? Вечная пытка.
Жанна, Жанна! Ангел небесный, которому Бог послал земное счастье, вы никогда не прочитаете этих строк, вы никогда не узнаете, что даже в те минуты, когда вы спасали от ненависти Андреа, он чувствовал в своей оскверненной душе любовь, которая должна была оторвать его от преступной жизни и предать неизъяснимым мукам раскаяния.
