Баккара могла пройти, таким образом, незамеченной и была уверена, что виконт Андреа никогда не узнает об этом, если Арман сохранит это втайне. Эта маленькая зала, назначенная для приема несчастных, свидетельствовала о деликатности благородного человека, называвшегося Арманом де Кергац.
Павильон скрывался под густыми деревьями, от которых шла до улицы густая живая изгородь.
Входили в него через темный коридор, который не освещался по вечерам. Старый слуга брал посетителя за руку и, приведя его в коридор, показывал вдали слабый свет и говорил ему, уходя: «Идите Прямо на свет, вы придете в маленький зал и там подождите графа».
Эта зала слабо освещалась лампой с матовым шаром, покрытым абажуром.
Если приходила женщина, покрытая такой же густой вуалью, какая была у Баккара, сам граф не мог бы увидеть ее лица. В эту-то залу вошла Баккара, которую слуга принял за бедную из приличного общества.
Баккара села на стул, не поднимая вуали, и стала ожидать графа. Прошло двадцать минут, граф еще не являлся на назначенное свидание, и эта проволочка заставила Баккара подозревать, что случилось что-то непредвиденное. Она даже стала бояться, не помешал ли ему сэр Вильямс. Однако Баккара приняла твердое намерение совершенно довериться графу Де Кергац, поговорить с ним с убедительным красноречием и снять повязку с его глаз, если бы даже от этого его сердце облилось кровью… Усмирив свое собственное беспокойство, изгнав на время из своей души воспоминание о Фернане, возбужденное вестями, сообщенными сэром Вильямсом, она взвесила заранее каждое слово, размерила каждое свое движение.
Она хотела убедить графа, которому не принесла ни нравственных, ни материальных доказательств в лицемерии его брата.
Наконец послышались легкие и скорые шаги, сначала по песку сада, а потом по коридору, и граф появился, в зале.
Когда дверь заперлась, Баккара подняла вуаль.
- Здравствуйте, милое дитя, - сказал граф, подходя к ней,- как ваше здоровье?
- Хорошо, граф,- отвечала Баккара, сразу заметив, несмотря на худое освещение залы,- что граф был очень бледен и видимо взволнован.
- Боже мой! - сказала она ему испуганно,- что с вами, граф? Что же еще случилось?
- Ах! - проговорил граф, изменившимся голосом,- я еще не могу опомниться от ужасных известий, сообщенных мне братом Андреа…
Он замолчал, потому что голос у него прервался.
Баккара вздрогнула от надежды, ей показалось, что непредвиденное происшествие открыло ему глаза и что он уже стал смотреть на сэра Вильямса, как на злодея.
