Ну, раз приглашают, а не крутят руки, то негоже отказываться, подумал я. Проверив состояние одежды, я оставил все оружие на подстилке. Шапур поступил аналогичным образом, избавившись от сабли.
Визитер, посмотрев за нашими манипуляциями, одобрительно кивнул.
Проводили нас к трем шатрам. С первого взгляда мне стало понятно, что здесь остановился какой-то богач. Возле белых шатров, полукругом установлены семь повозок. Весь периметр перекрывался полутора десятком воинов с карабинами за спиной и с саблями в руках. Даже по одежде воинов можно было судить о богатстве человека, мы с Шапуром на их фоне смотрелись откровенными голодранцами.
Возле входа в шатер провожатый нас оставил, а сам поспешил доложить господину о прибытии.
Спустя минуту нас пригласили войти. Не сговариваясь, поклонились хозяину шатра. Внутри шатра я был поражен богатством убранства. На траву постелен огромный ковер, легкие стены шатра прикрывали полотнища разноцветного шелка. Центральный столб, подпирающий шатер, был покрыт узорами, как мне показалось, отдельные элементы выполнены с применением золота. В центре располагался небольшой столик, рядом с которым стояло кресло. Восседал в нем мужчина примерно под семьдесят лет. Седая борода и седые усы подтверждали мою догадку. Карие глаза внимательно смотрели на меня. Одет был одет очень богато в традиционные национальные одежды, на пальцах блестели несколько перстней с драгоценными каменьями-самоцветами внушительных размеров. Шатер освещал светильник из трех ламп.
Взглянув на Шапура еще раз, я заметил, как сильно он побледнел. Он, что, знает этого человека?
— Кто вы, путники? — спокойно спросил хозяин шатра.
— Путешественники, Шапур и Искандер, — представился я, поскольку мой товарищ на время потерял дар речи и покрылся потом.
— Ваш спутник Шапур узнал меня, поэтому пусть обождет нас в другом шатре, — не меняя интонации, сказал хозяин шатра и кивнул нашему сопровождающему.
Тот прикоснулся к плечу Шапура. Мой товарищ вздрогнул и, двигаясь спиной к выходу, отвесил несколько поклонов. Видно, дядечка и в самом деле весьма и весьма влиятельная особа в этой стране. Неспроста у Шапура округлились глаза и пропала речь. От этой мысли у меня тоже пробежал холодок по спине. Я вспомнил, как в одной из книг в прежней жизни прочитал воспоминания Уинстона Черчилля, известного британского премьера, встречавшегося со Сталиным. Важный и влиятельный английский деятель с определенной долей смущения признался, что, когда в переговорное помещение неспешной, мягкой, тигриной походкой вошел советский лидер, Черчилль, сам того не осознавая, встал с кресла и вытянулся по стойке «смирно». Вот примерно и я сейчас так поступил, инстинктивно вытянувшись и выгнув грудь колесом, осознавая важность момента.
