У торговца свежим мясом купили кусок говядины, и запекли на углях. Мой товарищ проявил в этом деле завидную изобретательность.
После вкусного ужина мне захотелось выкурить ароматную папиросу, но, к сожалению, найти в оазисе табачные изделия я не смог. А использовать кальян, в одной из лавок, я поостерегся — неизвестно, что туда насуют персы, вдруг наркоту. Удивительно, но все время нахождения в неволе я о папиросах даже не вспоминал. Сейчас, лежа на толстой войлочной подстилке, мысленно рассуждал о своей личной оперативной обстановке.
В первые дни своего попадания в тело Воронова, я строил грандиозные планы. Намеревался взяться за совершенствование артиллерии, применить академические знания по улучшению и перестройке системы управления в армии, написать несколько уставов. Сподобился только на техническое задание по орудию системы Плахова. А далекоидущие планы по сказкам и музыкальным произведениям, чего стоят! По большому счету, все это реально осуществить, но для этого нужна нормальная, спокойная обстановка и свободное время. Ни того, ни другого у меня не было. Правда, на даче в Алуште время было, но я его использовал исключительно для восстановления физических кондиций. Потом вообще случилась трагедия, я попал в рабство, и основной моей задачей стало выживание. Откровенно говоря, рабство у меня было, так сказать мягким. Кормили, не издевались, а вот перспектива стать скопцом меня, естественно, сильно пугала. Наверное, именно это побудило меня к активным действиям, в результате которых я убил людей. Как ни стыдно признаться, убивал я легко, и этот процесс, в некоторой степени, доставлял мне удовольствие.
Теперь о перспективах. Доберусь до Тегерана, сразу же разыщу посольство России, а там будь, что будет. Надеюсь, в стране заговорщики потерпели поражение, и наши дипломаты смогут вытащить меня отсюда. Не давали мне покоя мысли об Анастасии. Как она там? Ждет ли меня? Наверняка, до нее дошли сведения о моей «героической» гибели при выполнении задания командования. Очень надеялся, что она и мои родственники не поверят им. Ничего потерплю немного, через два-три дня, буду знать, что меня ждет.
Мои размышления прервало появление богато одетого мужчины, лет пятидесяти, при сабле и с револьвером на боку.
— С вами хочет поговорить мой господин, — бесстрастным голосом сообщил мужчина. — Прошу следовать за мной. За вашими вещами присмотрят.
— Кто ваш господин? — спросил я.
— Там все узнаете.
