Немногие обладают этой способностью. А для человека посвятившего себя науке, она — клад. Это значит: ты усвоил все, чему учился в школах, в учебниках и книгах, но все это не стоит пеленой перед твоим взглядом на мир, не окрашивает этот мир в цвета приобретенных истин и канонов. Ты знаешь то, что ты учил, но видишь то, что есть.
Для такого человека в его деятельности всегда открыт свободный и беспредельный творческий путь, путь познания мира, его законов.
Для Лысенко, который только что без колебаний вступил на путь сознания, это не было простое недоверие к науке, — тогда для этого еще не существовало достаточных оснований. Но это была свобода от «научных» пут, трезвая самостоятельность ума, вооруженного знаниями и жадного к познанию.
И еще важная черта. Он вырос в простой крестьянской семье хлеборобов — у самых истоков труда, непосредственно превращающегося во «благо жизни» — в хлеб. Поэтому он хорошо знал настоящую цену и этого труда и того знания, которое делает его производительным и потому радостным. Тут он впервые почувствовал неприязнь ко всякой схоластике, то есть науке, бесполезной для практики, оторванной от нее, и понял, что только в процессе труда, направленного на нужное человеку дело, открывается истина, добывается то настоящее, ценное знание, которое обогащает человека и оплодотворяет его труд.
Совсем недавно я услышал от него несколько фраз об этом.
— Может ли быть в науке, — сказал он, — такое положение: теория сделала какое-то достижение, шаг вперед, а практика от этого никакого облегчения не получает? Я с детства не понимал, как это может быть, и всегда терпеть не мог, когда мне пытались доказывать, что такие бесплодные, бесполезные для практики теоретические «достижения» чего-нибудь стоят.
Способность видеть мир таким, каков он есть, знания и в то же время полная свобода от научных канонов, — иначе говоря, непредубежденность в отношении к природе, ясное представление о практическом назначении научной работы, — вот с каким острым оружием Лысенко пришел в науку. К этому надо прибавить исключительную целеустремленность и охотничью, нетерпеливую страстность в работе. Недаром основным объектом своей деятельности он избрал однолетние полевые растения — самые важные для жизни человека и самые быстрые в своем развитии, т.е. наиболее удобные для исследования.
Лысенко приехал в Ганджу осенью. Кругом стояли голые поля, прорезанные оросительными арыками. Хлопок — основная культура края, для работы над которой создали эту селекционную станцию, — был уже убран.
