Мне хотелось провалиться сквозь землю, а Зима приближался…
— Отвечай! — прошипел он, но Валька молчала будто в рот воды набрала.
Он подошёл почти вплотную его рука потянулась к маске и через секунду она уже лежала на полу.
Длинные волосы Валюхи рассыпались по плечам, а пылающие щёки могли соревноваться в яркости с бутонами роз.
— Как приятно узреть такую красоту, — его голос стал похож на свист скользящего по коже лезвия.
Я не успела опомниться, как моя маска оказалась рядом с Валькиной и зажмурилась от страха.
— Вот и славно. Начнём колдовать?
Двери с грохотом захлопнулись, женщины завизжали, а Зима схватив меня поволок к сундуку где находились камни.
Страшный удар сотряс землю и с улицы послышались испуганные крики. Зима на секунду остановился, но потом швырнул меня на пол и открыл сундук.
— Ничего, не успеют… Сейчас все закончится.
Он достал камни и поднес к моему лицу.
— Готова?
Я отползла от него и отвернулась, давая понять, что не собираюсь выполнять его причуды.
— Ах ты гадина! — Зима приблизился ко мне и ударил камнем по голове. — Ну как, нравится?
Боль острым кинжалом ворвалась в моё тело и взорвала череп. Я не потеряла сознание и почувствовала, как тёплая кровь заливает часть лба и стекает по виску. В глазах двоилось и чтобы сфокусироваться, я прищурилась, надеясь, что он снова не готовится нанести удар.
— А ну не смей! — заорала Валька и бросилась на Зиму, как разъяренная кошка. — Скотина!
Зима поднял руку и она шмякнулась о стену с таким шлепком, что я была уверена — Валя больше не встанет.
За стенами снова загрохотало с ужасной силой и мы услышали звон мечей. Значит Вепр и Черномыс прорвались в городище! Зима тоже это услышал и схватив меня за шею приподнял до уровня своих глаз.
— Это твои последние вздохи. Но сначала, я убью вот эту… — он повернул голову к хрипящей Вальке. — Давай! Сделай это! Или…
— Отец!
Тонкий голос стрелой ворвался в остальные звуки: плач женщин, сбившихся в кучку, хрип Вальки и шум доносящийся с улицы, стали размытыми и далекими после этого слова. Отец.
Зима медленно повернулся, не отпуская меня и замер, глядя на непонятно откуда взявшуюся Ёлку. Хватка его ослабла и я грохнулась на пол, содрав кожу на спине о шершавую стену. Меня тошнило, голова кружилась и сознание то и дело пыталось провалиться в тёмные глубины.
— Ты не можешь быть такой молодой… — прошептал Зима, приближаясь к Ёлке. — Это колдовство…
— Ты принял меня за мою мать, — Ёлка стояла выпрямив спину и смотрела на него темными серьёзными глазами. — Она умерла, рожая меня. Я — твоя дочь.
