Темное притяжение - Анна Порохня

Я медленно шла по грязной улице, разглядывая незнакомые дома. Старые двухэтажки были серыми, с облупленными стенами и мрачными подъездами, за ними виднелись несколько пятиэтажных домов и одна девятиэтажка — вот и вся архитектура небольшого городка, в котором я теперь жила.

Последние месяцы жизни отца я стала источником защиты и умения выживать самой для себя. Было тяжело, иногда просто опускались руки, но я прошла этот путь, лелея надежду, что все-таки мой самый близкий человек останется со мной, но, увы… Папа умер, не приходя в сознание…

Полгода назад он попал в ужасную аварию. Искалеченная машина до сих пор стояла во дворе нашего… вернее, нашего бывшего дома, как напоминание о том ужасном дне. Потом кома, бессонные ночи и вот… смерть.

Я стала независимой, но мне пришлось взглянуть в лицо правде. Никакой независимости у меня нет.

Теперь я жила от ежемесячных подачек своего старшего брата, который унаследовал и дело отца, и наш дом, в который он сразу же переехал со своей семьей. Меня никто не выгонял, но я чувствовала себя лишней и, когда я собралась переехать, меня никто не удерживал.

— Может, останешься? — Валера говорил это неохотно, словно хотел быстрей закончить этот разговор.

— Нет, мне нужно побыть одной, — я поставила последнюю сумку в багажник такси. — Так будет лучше.

— Деньги я буду каждый месяц переводить на твою карту… Ты пойми… Лен… я не могу купить тебе квартиру… Сашка в школу пошел… Кристина новую машину купила… да и дом ремонта требует… может, позже…

— Успокойся, — я оборвала его оправдательную речь. — У меня есть кое-какие сбережения. На квартиру в центре, может, и не хватит, но жилье на них вполне возможно приобрести. Давай, удачи, Валер. Как устроюсь — позвоню, — я забралась в машину и махнула ему рукой. — Пока…

Мне бы хотелось отказаться от тех денег, что брат тратил на мое содержание, но без них мне было бы совсем тяжело, да и отец так хотел…

Я не стала говорить Валере, что купила квартиру, после того, как узнала, что отец не вернется к жизни. Мне не хотелось, чтоб кто-то знал о моем убежище, в котором я могла быть сама собой. Со своим горем и тишиной.

Городок был маленьким, старым, немного угрюмым, с пахнущими грибами сырыми закоулками и вечно мигающими фонарями в странном, мрачном парке. Все здесь казалось каким-то призрачным, тонущим в вечерних туманах, пустынным, с легким туманом щемящей грусти.

Каждый вечер я выходила из дома и, немного побродив по холодным улицам, покупала краснобокие яблоки у маленького армянина с густыми усами.