Многие рабы, пользуясь молитвой стражников, как временем отдыха, кроме рабов-мусульман, тоже молящихся в это время, видели его побег, но не подали вида, глубоко уважая своего неустрашимого вожака-христианина.
Колен Потювель добрался до укромного места у стены дворца, где у него уже давно была зарыта металлическая кошка с длинным мотком крепкой веревки.
Анжелику, потерявшую сознание после бичевания на площади, принесли в одну из комнат дворца, где ее ранами сразу же занялся личный врач владыки.
Он смазал ей раны от плетей и от раскаленных щипцов целительными мазями, а когда она пришла в себя, то дал ей выпить настоянное на каких-то целебных травах питье. После чего она почувствовала, как боль в ранах постепенно утихает.
Она не могла понять причины неожиданного милосердия со стороны султана, а старик-медик не отвечал на вопросы, молча занимаясь ее ранами. Поразмыслив, Анжелика пришла к выводу, что причиной может быть одно из двух: или султан надеется, что после пытки она покорится ему, что было именно так, и к этой мысли ее склонил управляющий гаремом Осман Фераджи, втайне сочувствующий и восхищающийся ею, да и желавший видеть именно ее — умную и просвещенную — владычицей Микен, или же султан решил продлить ее мучения, повторив пытки после излечения.
В любом случае она решила твердо стоять на своем, ибо ненависть к султану-деспоту у нее возросла до такой степени, что превратилась в холодное и уничтожающее презрение, и она утвердилась в своем решении: достойно встретить смерть, но не покориться!
Помещение, в котором она находилась, было небольшое, но светлое, с окном наверху, забранном решеткой.
Единственной мебелью были широкий диван, где она лежала, и низенький столик, заставленный медикаментами, принесенными врачом, и подносами с кое-какой едой, фруктами и питьем. Это было, конечно, гораздо лучше, чем в нижнем гареме, но… надолго ли? Она вздохнула и, повернув голову, посмотрела на седобородого старика, убиравшего пропитанную ее кровью корпию в медный таз.
Медик закончил свою работу, низко ей поклонился и сказал, что придет на следующий день. Когда он выходил из комнаты, она заметила за дверью стражника, стоявшего с обнаженной саблей, и поняла, что ее охраняют, чтобы она не сбежала. Она только горько усмехнулась — ей ли бежать сейчас, когда лежать можно только на животе и каждое движение вызывает острую боль.
Она старалась обдумать свое положение и найти какой-то выход, но мысли стали путаться, видимо, в выпитое лекарство было подмешано и снотворное средство.
