Анжелика не удостоила его ответа. Управляющий пожал плечами и указал ей на выход, а сам пошел следом. Закрыв лицо паранджой, Анжелика вышла на улицу, где ее ожидал уже знакомый по путешествию сюда верблюд с закрытой кибиткой на спине и лошадь управляющего.
Остальные женщины нижнего гарема и стражники, окружавшие их, уже удалялись пешком по улочке, которая вела в древний Колизей.
Множество горожан: знать, торговцы и их слуги стекались к сооружению, окружавшему ярусами сидений арену для ристалищ. Все уже знали, что султан приготовил им кровавое и страшное зрелище, и как всякая темная и невежественная толпа, они с нетерпением ждали представления, задолго до назначенного часа занимая лучшие места, которые соответствовали их положению.
Анжелику поместили в полузакрытой нише, откуда все было хорошо видно, недалеко от султана и его приближенных, и она могла через тонкую черную сетку паранджи хорошо рассмотреть его красивое надменное лицо, окаймленное небольшой черной бородкой, подстриженной по-восточному.
Рядом с ним сидел Осман Фераджи, а чуть подальше — его любимая жена Лейла, спрятавшая лицо под легким полупрозрачным покрывалом. Анжелика, с любопытством разглядывающая двор восточного владыки, так не похожий на двор французского короля, мало обращала внимания на арену громадного цирка, но поднявшийся отовсюду шум привлек ее внимание к площадке внизу.
Стражники вытолкнули туда светловолосого высокого мужчину с открытым мужественным лицом, в котором она узнала человека, привязанного к бревенчатой крестовине, — именно его она видела при въезде в город.
Несмотря на перенесенные им страдания, Колен Потювель держался гордо и независимо, смелым взглядом озирая бесновавшихся в амфитеатре зрителей.
Презрительно усмехнувшись в ответ на их крики, он подошел ближе к’тому месту, где за высоким парапетом на отдельной трибуне восседал султан с приближенными, и склонил в поклоне голову.
Анжелике сразу понравилась его манера держаться просто и с достоинством.
Его лицо было красиво той мужественной красотой, которая говорила о силе воли, бесстрашии и уверенности в себе.
Она сразу же могла оценить двух таких непохожих людей, и по внешности, и по занимаемому положению: султана и раба, и сразу же отдала предпочтение второму, сумевшему в таких ужасных условиях выстоять и не сломаться. Чего стоила изнеженная и холеная красота султана, воспитанного в окружении пресмыкающихся и раболепных придворных.
