Ее исповедь прервал истошный возглас муэдзинов, призывающих правоверных к вечерней молитве с вершин мечетей.
— Молитва началась! — сжалась в испуге бедная женщина, — сейчас должны прийти и за мной!
Дверь нижнего гарема распахнулась, и в помещение вошли стражники, которые направились к Анжелике и ее новой знакомой.
— Нет! Нет! — закричала приговоренная, отшатываясь к стене и гремя цепями. Глаза ее расширились от ужаса. — Я не хочу! Нет! — взмолилась она.
Стражники, не говоря ни слова, подошли. Двое из них взяли за руки Анжелику и повели к ступеням, ведущим наверх.
Дверь, перед ними раскрылась, и они стали подниматься по лестнице на плоскую крышу дворца.
Поднявшись наверх, стражники отошли в сторону и застыли изваяниями. Анжелика недоумевающе огляделась.
— Сюда, маленькая Фирюза! — раздался знакомый голос Османа Фераджи. — Прошу вас!
Он подвел ее к краю крыши, отделенной от обрыва ажурной решеткой, служащей своеобразной оградой, и указал рукой на зрелище, открывающееся внизу ее глазам.
— Вы были в аду… Взгляните на рай!
Там раскинулся роскошный сад с фонтанами и беседками, обвитыми плющом и виноградом. Всюду виднелись цветники и их благоухающий аромат достигал даже такой высоты.
Тут и там, поодиночке, парами и группами расположились веселые и красивые девушки и молодые женщины, одетые в легкие полупрозрачные одежды.
Они весело щебетали, как беззаботные птички, отовсюду слышались смех, пение, звуки музыкальных инструментов… На коврах, разбросанных в разных местах, стояли блюда и подносы с разнообразными яствами и сладостями.
— Если они увидят, как вы прекрасны, — это может стоить вам жизни, — вкрадчиво проговорил Осман Фераджи, наблюдая за впечатлением, которое произвело это зрелище на Анжелику.
Хитрый царедворец понимал, что если Анжелика станет любимой женой султана, то султан ему будет благодарен и его значение при дворе усилится. Кроме того, он был искренне предан султану и хотел сделать ему приятное своей покупкой.
Его размышления и идиллию внизу вдруг нарушили пронзительные женские крики. По той же лестнице, по которой поднялась Анжелика, двое рослых стражников вытащили наверх упирающуюся белокурую женщину, с которой незадолго до этого разговаривала Анжелика в нижнем гареме.
— Пустите меня! Нет! Нет! Пустите меня! Нет! Нет! Я не хочу умирать! Пустите! — умоляла несчастная женщина, но стражники, не говоря ни слова, подтащили ее к краю неогороженной в этом месте крыши, выходящей наружу, и без всяких колебаний столкнули вниз.
